– Уже пора, да?

– К сожалению. Мама грозится что больше не выпустит на улицу всю неделю, если я не приду через пятнадцать минут.

– Мне бы не хотелось, чтобы тебя посадили под домашний арест.

– Мне тоже.

– Тебе далеко ехать?

– Отсюда нет, десять минут на метро и две-три пешком.

– Хорошо, тогда я сначала тебя провожу, а потом сам поеду

– А ты рассматривал другие варианты?

– Ну нет, просто…

– Я шучу. – и они пошли в сторону метро.

В подземном переходе, взгляд Эла попал на цветочный бутик, по-видимому, уже закрывающийся. Попросив Лейлу подождать минутку, он забежал в магазинчик.

– Извините пожалуйста, мо…

– Мы закрываемся.

– Ну пожалуйста, продайте один цветок и потом закроетесь. – не останавливался парень, ощущавший необъяснимую для 22:15 свежесть мозга. Осматривая ассортимент, он слушал теткино «… ничем не могу помочь…», и думал почему она такая гадкая? – Ну прошу вас, у меня только что прошло первое в жизни свидание, и кажется, все идет отлично… – Эл быстро выхватил, похожий на дочь ромашки и подсолнуха, оранжевый цветок —… сколько с меня?

– Что? Вот пристанут же… Ладно, давай сто рублей.

– Спасибо большое. – Понимая, что Лейла ждет непозволительно долго, парень бегом вылетел из магазина, но не дав двери закрыться, залетел обратно, дабы узнать название первого в жизни цветка, который он подарит девушке…

– Извини пожалуйста, что так долго. Вредина жуткая какая-то попалась.

– Ох, спасибо. – Понимая, что это по киношному идеальный момент для поцелуя, парень застыл с непередаваемо глупым выражением лица, полным неуверенности, восхищения и, страха – равному желанию поцеловать. Лейле было неловко под его слегка безумным взглядом, и она смущенно опустила глаза.

– Ну что ж, надеюсь, до встречи. – вымолвил Эл в тот момент, когда, под ночным освещением метро, Лейла показалась ему прекраснее чем кто-либо, когда-либо, и где-либо, включая даже ее саму, два дня назад.

– Да, я тоже надеюсь.

– Ну, пока. – Она прыгнула в двери электрички, и уехала с грустной мыслью о том, что цветок парень подарил как бы на прощанье, иначе почему он ее не поцеловал? Эл же думал, как сильно он влюбился, и что никто на свете еще такого не чувствовал. У парня появилось непреодолимое желание сделать нечто запоминающееся, необычное и даже великое, во славу его прекрасной любви.

Нурия сидела на кухне, когда он вошел, с глазами, красными от слез.

– Почему ты отключил телефон?

– Нет, он просто разрядился на морозе, извини что так поздно. Автобус попал в аварию, и мне пришлось пересаживаться, а следующий только через полчаса пришел. – Приняв ответ сына за правду, Нурия не могла остановиться и осыпала его многочисленными упреками, сводившимися, по большей части к тому, что он: совсем не думает о матери.

Эл, знавший, что Нурия всегда чересчур беспокоится за него, пытался сглаживать каждую претензию, ссылаясь на вину случая, и в конце концов, смог ускользнуть в свою комнату пожелав «Спокойной ночи». Правда потом ему снова пришлось спуститься на кухню, ибо как ни сильна была любовь, организм требовал еще и еды.

Отужинав картофельным пюре и говяжьей котлетой, запив водой, парень только в этот момент понял, какую ошибку допустил и продолжает допускать на протяжении уже около пятнадцати минут:

* Ты нормально добралась?

Без происшествий? – (как можно было забыть показать ей свою искреннюю заботливость!), оставалось только надеяться, что она не придала этому такое большое значение как Эл (а она придала).

** Да, нормально, спасибо) – для облегчения своих мыслей, Лейла посчитала, что он сам только добрался, и поэтому так поздно спросил.