Наверное, при озвучке фильма израсходовали не один грузовик капусты. Нередко звук ударов и трескающихся голов имитируют, кроша перед микрофоном кочаны. А финансирование киношники вполне могли бы получить у какой-нибудь компании, производящей кетчупы. И в очередной раз, когда из раздавленной головы брызгает бутафорская кровь, можно было бы пускать бегущую строку: «Наш томатный спонсор!».

Нет нужды гадать, за кого держит своих зрителей режиссер, напичкавший кинокартину человеческим фаршем. Напугать? Нет, тоже уже поздно. «Кошмар на улице Вязов» – это как раз из эпохи молодого Шварнеггера. А вот вполне естественное чувство брезгливости возникает. И не к размахивающему окровавленным мечом Конану. Он-то как раз предстает во вполне каноническом духе: это не размышляющий, а действующий герой. Он убивает мужчин и спит с женщинами – в современном кино за такой образ уже чуть ли не благодарить авторов надо (могло бы ведь быть и наоборот). Отвращение возникает именно к режиссерской линии. Фонтаны искусственной крови – это уже даже не Роберт Говард. Это Александр Блок. Не в том плане, что все так эстетично. А в том, что условность изображаемого становится слишком явной. «Помогите! Истекаю я клюквенным соком!» – кричит блоковский паяц из «Балаганчика». Впрочем, может, мы чего-то не знаем? А вдруг в начале ХХ века в символистском театре на этом куске звучало из-за сцены: «Наш клюквенный спонсор!»?

Помните царя Мидаса, который страстно любил золото? Его боги наградили сомнительным талантом превращать в злато все, до чего он дотрагивался. Тимура Бекмамбетова я считаю именно таким своеобразным Мидасом – до чего он ни дотронется, выходит вообще-то гадость, но очень прокатная.

И знаете, его проклятие не подействовало. «Аполлон 18» это настоящее кино. И шансов на хорошие сборы у него немного. Бекмамбетов выступал в роли продюсера. К счастью, режиссер был другой: Гонсало Лопес-Гальего.

Есть, конечно, в фильме всякая муть типа лунных камней, превращающихся в пауков. Но все же картина не об этом. Она о взаимоотношениях людей, о выручке и предательстве. И немножечко о человеческом бессилии. И еще это, пожалуй, самый антиамериканский фильм, снятый в США за последнее время. В нем правительство Штатов откровенно «кидает» своих граждан в Космосе, награждая напоследок циничной фразой: «Ты хорошо послужил своей стране и человечеству, сынок». Впрочем, если откинуть поверхностный смысловой покрой, то «Аполлон 18» все же очень американский. Любить страну – еще не значит трепетать от восторга перед ее властями. А простые астронавты – это как раз главные герои. И они достаточно мужественны и порядочны, чтобы завоевать зрительскую симпатию. Что ж, создатели киномистификации к вопросу патриотизма подошли во вполне романтическом духе: «Люблю Америку, но странною любовью».

Про космос снимают нынче не часто. Про настоящий космос, а не про межзвездные леталки, где законы Кеплера не действуют, потому что о них никто не слыхал. Ближе всего к этому фильму российская псевдодокументалка Алексея Федорченко «Первые на Луне» и «Аполлон 13» Рона Ховарда. С американским предтечей, несомненно, роднит и сходное название. Впрочем, по духу эти ленты противоположны: в «13-м» мы видим торжество человеческого разума, убеждаемся, что янки своих не бросают даже за пределами Земли. В «18-м» все намного мрачнее. А Федорченко во многом предвосхитил техническую сторону «Аполлона 18», который также снят в документальной стилистике. Как известно, на космических кораблях довольно много камер. Космонавты и астронавты фиксируют каждый свой шаг. Вот это и использовали создатели фильма. Все действия мы видим через камеры, используемые в рабочей обстановке – для отчета перед Министерством обороны.