Как пример, пронизанная поэтической грустью, исполненная акварелью томительного минора, картина Непринцева «Пушкин и няня»

Наша ветхая лачужка

И печальна, и темна.

Что же ты, моя старушка,

Приумолкла у окна?

Или бури завываньем

Ты, мой друг, утомлена,

Или дремлешь под жужжаньем

Своего веретена

Пушкин и няня Ю. М. Непринцев 1959 г

Краски словно сплавлены огнем двух сердец, нежных и трепетных. Роскошь красок венецианского Ренессанса. Во всех уловимых валерах (мерцании огня, доброго взгляда няни, волшебства зимы за окном) – сама душа поэта, мечтательного и страстного.

Как в зеркале, в этом холсте – время, страна и то самое таинство, которое окружает поэт. Они в маленькой уютной комнатушке, смотрят на зимнюю прелесть за окном. Анна Родионовна держит в руках свечку, как символический образ самой няни (светелки в жизни поэта), зимнее окно разрисовано чудесными зимними узорами синего цвета, украшено желто-оранжевыми шторами. Тепло и радость от картины, так счастлив на ней поэт.

Голубка дряхлая моя!Подруга дней моих суровых,

Давно, давно ты ждешь меня.Одна в глуши лесов сосновых

Выдержанный в книге зрительный ряд несет в себе высокую духовную энергию пушкинских шедевров и одновременно увековечивает образцы мировой живописи, навеянные поэзией Пушкина. Поэзией, помогающей постигать основы мироздания и человечности И которая вызывает в памяти монументальные полотна Рафаэля, любимца воинственного папы Юлия, написанные для Ватикана: «Афинская школа» и «Диспута» – в них естественно и свободно расположились именитые философы и литераторы: Платон указывает Аристотелю на небо, подчеркивая духовную сущность мира, а Аристотель простер свою руку над землей, утверждая материальную основу природы всех вещей и фактов. Рафаэль запечатлел себя в образе древнегреческого художника Апеллеса, друга А. Македонского, в свободной позе Диоген, со строгим взглядом Зенон. Сократа выдают ритмичные жестикуляции, а Пифагора – погруженность в свиток. Царю философов Пифагору живописец придал черты своего кумира Леонардо да Винчи.

Здесь можно узнать поэта Данте, набожного и аскетичного Савонаролу, благочестивого монаха – живописца Фра Анджело…

Рафаэль. Афинская школа, 1510 -1511

Когда мы читаем шедевр, когда смотрим на шедевр, мы чувствуем, насколько же человек – божественное существо! Но мы невероятны, талантливо невероятны еще в том, что тянемся к поэзии и живописи, любим их, восхищаемся ими, ибо есть нечто прелестное в природе и прелестное – в человеке: «Ибо ничто не будет невозможного для Бога, который есть Слово" / "Car rien ne sera impossible à Dieu qui est tout Verbe»( Слова ангела Гаврила Марии).

Поэзия Пушкина прекрасна и исключительна по своей глубине и силе! Впечатляет своей изумительной ясностью и душевной трогательностью, высказывая в стихах светлую общечеловеческую мечту о возможности преображения окружающего мира в мир гармонии материальных и духовных сил, земного и небесного, поэзии и веры:

Не я ль в день жажды напоил

Тебя пустынными водами?

Не я ль язык твой одарил

Могучей властью над умами?

Поэзия по-настоящему духовна! Светлая, возвышенная и жизнеутверждающая, волнующая и проникновенная, согревающая своей теплой энергией, она преображает душу, делая человека добрее, внимательнее и отзывчивее! Это Поэтика, которая утверждает победу Добра над злом: «и предал я сердце мое тому, чтобы исследовать и испытать мудростью все, что делается под небом: это тяжелое занятие дал Бог сынам человеческим, чтобы они упражнялись в нем» (Екклесиаст, царь над Израилем в Иерусалиме).

Как и полотна-фрески Рафаэля, манящие своей живописной красотой и соединяющие мир духовный и мир земной. И недаром Рафаэль как бы сближает прекрасный мир античности («в «Парнасе» и «Афинской школе») и восседающих на небесных облаках апостолов, предводительствующих Христом, Богоматерью и Иоанном Крестителем (в «Диспута»). Наглядное и естественное выражение гуманистических идеалов, так безупречно воспеваемых Пушкиным: