– Давайте вы первые, – сказала Мадлен. – Если увидите Леонарда, сразу скажите.

У Эбби сделался раздраженный вид.

– Я же тебе сказала, не будет его.

– А вдруг.

– С какой стати? Он не любит с людьми общаться. Слушай, не обижайся, но теперь, когда вы поругались, я должна это сказать. Леонард не вполне нормальный человек. Он со странностями.

– Неправда, – возразила Мадлен.

– Да забудь ты про него! Я тебя прошу! Ну хоть попытайся!

Оливия закурила и сказала:

– Господи, да если б я боялась столкнуться с каким-нибудь бывшим дружком, я бы вообще никуда пойти не могла!

– О’кей, проехали, – сказала Мадлен. – Пошли в комнату.

– Наконец-то! – воскликнула Эбби. – Пошли. Давайте сегодня повеслимся. Последняя ночь все-таки.

Несмотря на громкую музыку, танцевали немногие. Посередине комнаты в одиночестве прыгал Тони Перотти, одетый в футболку с изображением группы Plasmatics. Дебби Бунсток, Керри Мокс и Стейси Хенкел танцевали, окружив кольцом Марка Уиленда, облаченного в белую футболку и мешковатые шорты. Икры у него были здоровенные. Плечи тоже. Три девушки прыгали вокруг него, а Уиленд тем временем стоял, уставившись в пол, притопывал, а время от времени чуть-чуть приподнимал свои мускулистые руки (это символизировало танец).

– Интересно, скоро Уиленд свою футболку снимет? – сказала Эбби, когда они шли по коридору.

– Минуты через две, – ответила Оливия.

Кухня напоминала кадр из фильма про подводную лодку: темная, узкая, с переплетенными над головой трубами и мокрым полом. Протискиваясь через толпу народу, Мадлен наступала на крышки от бутылок.

Они добрались до открытого пространства на дальнем конце кухни и тут же поняли, почему в этом углу никого нет: там оказался вонючий лоток для кошачьих нужд.

– Гадость какая! – сказала Оливия.

– Они что, его никогда не моют? – сказала Эбби.

Перед холодильником с хозяйским видом стоял парень в бейсболке. Когда Эбби открыла дверцу, он сообщил:

– «Гролш» – это мое.

– Что-что?

– «Гролш» не бери. Это мое.

– Я думала, нас в гости позвали, – сказала Эбби.

– Ага, – ответил парень. – Только все всегда местное пиво приносят. А я – импортное.

Оливия выпрямилась во весь свой скандинавский рост и бросила на него уничтожающий взгляд.

– А мы и не хотели никакого пива, – сказала она.

Наклонившись, чтобы самой заглянуть в холодильник, она с отвращением произнесла:

– Господи, да тут одно пиво!

Потом выпрямилась, обвела комнату властным взглядом и, увидев наконец Пуки Эймс, подозвала ее, перекрикивая шум.

Пуки обычно заматывала голову в афганскую шаль, но сегодня надела черное бархатное платье и бриллиантовые серьги – казалось, будто она так и родилась в этом наряде.

– Пуки, спасай, – сказала Оливия. – Мы пиво не пьем.

– Милая, у нас есть «Вдова Клико».

– Где?

– В морозилке.

– Прекрасно! – Оливия вытащила ящик и нашла бутылку. – Теперь можно и отпраздновать!

Мадлен была не любительница выпить. Но сегодня вечером положение ее было таково, что требовались народные средства. Она взяла один из вставленных друг в дружку пластиковых стаканчиков и позволила Оливии наполнить его.

– А ты пей свой «Гролш» на здоровье, – бросила Оливия тому парню.

Обращаясь к Эбби и Мадлен, она сказала:

– Бутылку я захвачу.

И с этими словами двинулась прочь; девушки последовали за ней, продираясь через толпу, осторожно расчищая дорогу перед своими стаканчиками, полными шампанского.

В гостиной Эбби произнесла тост:

– Ребят! За этот прекрасный год, прожитый вместе!

Пластиковые стаканчики не звякнули, только прогнулись.

К этому моменту Мадлен была вполне уверена, что Леонарда на вечеринке нет. Однако при мысли о том, что он где-то в другом месте, на другом выпускном сабантуе, в груди у нее образовалась дыра. Оттуда вытекали жизненные соки, а может, туда закачивалась отрава – точно она не знала.