Сыроежкин покосился на меня и заметил, что я неодобрительно смотрю на Машу. Не столько от её поведения, сколько от того, что она раздражала меня своим умением быть милой, капризной и, главное, умением вертеть Сашкой.

Лёнька же не собирался давать мне шанс разрушить отношения этой странной парочки, и потому обратился к Сашке, посмотрев на него, а потом на безучастную Машу, потягивающую шампанское и продолжающую разглядывать гостей.

- Поговорили бы хоть, - прокомментировал Лёнька. – А то она, кажется, так тебя и не простила…

Саша посмотрел на него, словно не ожидая, что и он до сих пор здесь. Я порадовалась: фух, то есть, он, наконец, понял, что мы с Сыроежкиным не всегда вместе! Вернее, всегда вместе, но не всегда заодно.

Лёня вздохнул, понимая, что Саша не торопится заводить разговор, и вновь посоветовал:

- Ну, обсуди с ней свадьбу. Невесту с женихом, украшение зала или вон того парня в отстойном прикиде, - и он указал на кого-то, но ни я, ни Саша не удосужились посмотреть, но зато я тут же перехватила инициативу:

- Или вон того парня, который белобрысый и вообще очень клёвый на вид!

Про «клёвый на вид» как-то само вырвалось, потому что внешность парня завораживала и я отлично представляла его и в роли пирата, и в роли рыцаря и в роде просто классного чувака из какого-нибудь высокобюджетного фильма.

Саша и Лёня посмотрели на меня одновременно и одинаково осуждающими взглядами. Только Лёнька осуждал моё любование незнакомцем, а Сашка – то, что я пристала к нему с этим типом.

 Я мило улыбнулась ему в ответ, на что Саша обречённо вздохнул, закатив глаза, и Маша передёрнула плечом, мельком глянув на него и быстро оценив его настроение:

- Саш, ну хватит уже! – одёрнула она его раздражённо. - Нормальный праздник! С тобой вечно – куда ни пойдёшь, везде только занудствуешь. Вон, все веселятся, а ты…

- Не все, - заметила я, стараясь подобраться ближе к Сашиному уху и нашёптывать на него, как демонёнок с плеча. – Тот белобрысый парень, который на Лёньку не похож, он тоже не веселится. Очень подозрительно!

Саша покосился на меня сердито, но уже понял, что, пока он не спросит у Маши про белобрысого, я не отстану и буду стоять над душой хоть целую вечность. Так что ему пришлось сперва поговорить с ней о какой-то ерунде, чтобы потом плавно перейти на обсуждение гостей и лишь затем поинтересоваться заинтриговавшим меня «объектом».

Маша вела беседу вяло и нехотя, словно делая одолжение. Мол, раз ты ничего поинтересней предложить не можешь, так и быть, обсужу с тобой всякую ерунду. Мне нравился этот её настрой – при таком тоне было легко заметить изменение настроения. Как отреагирует она, если разговор переключится на белобрысого?

- Маш, - обратился к ней Саша на ухо, поскольку музыка сделалась громче, приглашая гостей потанцевать. – А кто тот парень? – и указал на светловолосого, который сидел за столом и смотрел по сторонам, ни на ком особенно долго не задерживая взгляд. – Он вроде опоздал. И один что-то вечно. Он с чьей стороны?

Про «один вечно» - это удачно ввернул. Во-первых, я и сама на это внимание обратила, а, во-вторых, так хоть появился повод и оправдание любопытству.

Маша посмотрела на того, про кого спросил Саша, и тут же нервно схватилась за розовые концы своих волос.  Теребя их, она несколько секунд смотрела на парня, который поймал её взгляд, но заметив, что и Саша на него пялится, поспешно уставился в тарелку.

Я наблюдала за ними так пристально, что, не будь я духом, это было бы неприлично. В душе появился лёгкиймандраж: вот оно! То самое, чего я так долго ждала! Маша выдала себя! Так что теперь может говорить что угодно, но я уверена: с этим парнем у них что-то было! На простого гостя так не реагируют, тем более, что до этого Саша спрашивал и про парня в отстойном прикиде, и про ещё некоторых гостей. Молодец он – хорошо подвёл к вопросу о белобрысом, получилось, словно невзначай.