Нахмурился.

— Привет, Нина, — добродушно поздоровался с ней отец.

Что? Мама? Не поверил собственным ушам. Во-первых, Нина Андреевна нехило сбросила лишний вес. Во-вторых, неожиданно вспомнила про опрятный внешний вид и женскую красоту. Ей очень шло скромное платье ниже колена. В третьих, она стояла абсолютно трезвая. Шок.

Вылупился на женщину двумя пятаками. То, как я запомнил алкоголичку при бегстве в другой город с папой и то, что видел перед собой в данный момент, сильно разнилось.

— Здравствуй, Павел. Привет, Максим, — неожиданно вывела меня из состояния полного тормоза Нина Андреевна.

— Ага, привет, — тихо отозвался, приходя в себя.

Она улыбнулась нам самой очаровательной улыбкой, после чего жестом пригласила за собой.

— Иди, Макс. Я займусь вещами.

— Только скейт об лестницы не бей, — недовольно обронил папе да пошел.

— Как доехал? Нормально? — снова заговорила первой женщина.

— Пойдет, — коротко ответил, не собираясь подпускать ее слишком близко.

С меня хватило прошлого раза. До сих пор икается.

— Ты злишься, да? — прямо задала вопрос она.

— Не лезь в мою душу, — грубо пресек ее попытки наладить контакт.

Не нужна мать мне! Поздно как бы! Сопливых надо вовремя жалеть. Пусть дальше ищет утешение на стороне. Плевать с Парижской башни.

— Все ошибаются, Максим, — мягко заметила Нина Андреевна, застыв перед домофоном.

— Дальше то что? — тоже в лоб поинтересовался у неё. — Типо предлагаешь всё забыть?

— Начать сначала, — уверенно произнесла женщина.

— Хочешь, начинай. Меня только не трогай. И в мою комнату не заходи, — поставил ее перед фактом. — Я имею по закону право на свою территорию.

Она тяжело вздохнула. Шах и мат, дорогая мамочка! Наша война только начинается. Нет больше того доброго Макса. Простите, Нина Андреевна, сдох.

3. Глава 3

Юля

Съемки, съемки, съемки, а где-то в перерывах между ними столовые, пристальный взгляд водителя и чуть-чуть свободы на просторах интернета. Призрак вдруг удивил меня новым классным треком, хотя нутром чуяла, что за позитивной маской неунывающего парня сейчас скрывалась боль.

Не знаю, может, я все придумала, неожиданно поймала воспаление мозга или еще что-нибудь, но твердо знала — с другом беда. Интересно, разве можно на расстоянии уловить подлинное настроение другого человека? Это не давало мне покоя, а иногда мешало работать.

Призрак не выходил из головы. Возможно, наше долгое общение помогло научиться распознавать его настоящие чувства?

Он говорил как-то, что каждый новый город, подобно испытанию. Сначала ты присматриваешься, наблюдаешь за окружающими, пытаешься подружиться с кем-нибудь. Затем чувствуешь себя более уверенно, когда запоминаешь маршруты, находишь крутые места и тестируешь ларьки с быстрым питанием. Я их лично избегала.

Далеко не все работники там соблюдали гигиенические правила при приготовлении еды. В таких сомнительных местах «счастья» легко отравиться, заработать кишечное расстройство и... В общем, лучше не продолжать. Строгий дизайнер никогда не одобрял «беляши» на углу.

Друг же их просто обожал. Порой Призрак специально расписывал, какие они улетные, как хрустят, пахнут да тают во рту. Хуже змея-искусителя, ей-богу. Ну, нельзя мне такое! Нельзя! Может, когда-нибудь, в далеком будущем, испорчу себе фигуру беляшом. Пока это что-то из области фантастики.

Так, ладно, я отвлеклась. Голову правее, улыбку скромнее.

— Идеально! — воодушевленно воскликнул фотограф.

Фотовспышка... Еще одна... Итак до самого вечера. Позируя для снимков, мысленно представляла великий выходной. Мечты о нем как ни странно придавали силы простоять до конца...