Однажды поздно вечером, когда у меня сломался компьютер, а в телефоне не было ничего интереснее фоток с котятами, я включила телевизор, и меня встретил какой-то черно-белый фильм. По оформлению канала, я поняла что его целевая аудитория явно не моего возраста. Главную роль играл Чарли Чаплин, и раньше я никогда не смотрела фильмы с ним, но мне стало интересно. История была о комичном еврее, который вернулся в вымышленную страну, по подобию нацисткой Германии, и встретился с реалиями нацизма. В конце, после всех шуток, и закадровых смешков, его принимают за самого Гитлера и ему даётся возможность выступить перед абсолютно всем миром. Только представить, если бы мои слова слышали сейчас миллионы людей. Они наверняка давно уже выключили телевизор. В один момент, он произносит «We think too much and feel too little». Эта фраза заставила меня лечь на диван, и всю ночь думать. Цитата говорит о том что надо больше чувствовать, а я наоборот, думала о ней всю ночь. Это парадокс, или просто моя глупость? После этого я решила меньше думать, и знаете, это у меня получается. Когда задаёшь вопросы, но не думаешь об ответах, тебе намного легче.

– Ты любишь маршмеллоу на костре?

– Никогда не пробовала.

– Стоп, серьезно? Ты столько потеряла – сказал он, и непонятно откуда достал упаковку этих сладостей.

Иногда я замечаю что или очень невнимательна, или же мир с ума сошёл.

– Воуля – торжественно презентуя мне упаковку, он открывает её, руками. Когда он пытался открыть хорошо закрытый полиэтилен, вены на его руке немного надулись. Его кисти, и вообще вся рука, были покрыты тонким пушком.

Он начал натягивать на вилку, тоже неоткуда взявшуюся, кусочки, и протянул её мне.

– Не, я с огнём даже на *ты* не разговариваю, не то что жарить что-либо – отодвигая от себя вилку, сказала я.

Тогда, он сделал то, что мои руки явно не ожидали, взял мою ладонь, и прислонил к своей. Уложил мне на руку вилку, а сам обхватил её, как бы показывая, и держа одновременно. Мое дыхание застыло. Моя рука, с помощью его, потянулась к верху костра, и кусочек начал жариться. Я проклинала физику, потому что хотела чтобы она горела вечно, или хотя бы больше 20 секунд. Но он не остановился и на этом. Убрав наши руки от огня, он поднёс их к моему лицу. Вот это картина, конечно, глубоко в лесу, парень, которого я знаю полчаса, кормит меня жареным маршмеллоу. Я не мешала ему, наклонилась вперёд и откусила кусок, и из него начала течь тёплая жидкость. Как магма, только вкусная. Проглотив, я посмотрела ему глаза, как он подвинул мою руку к своему лицу, и пододвинув её ещё ближе, откусил остаток. Что это? Что это если не поцелуй? Или же это просто шутка? Разве, незнакомые люди могут такое делать? Что делать?

Кормить друг друга маршмеллоу.

– Как тебе?

– Вкуснее чем я думала.

Проснулась я в своей кровати. Начав одеваться, на тумбочке я заметила какую то бумажку. Взяв и открыв её, я вспомнила что это чей то номер. Номер Диллана. Если честно, я и не забывала. Просто захотелось прочувствовать что её мне кто-то подложил, хотя мысль о том что парень которого я встретила вчера ночью, дал мне свой номер тоже меня устраивает. Как ни странно, я тоже дала ему свой. Однако он решил не записывать его, а просто запомнить. Так что, или у него прекрасная память, или он хороший лжец, который конечно же мне не позвонит. Но тогда, зачем он дал свой номер? Снова я придумываю.

Я понятия не имела что делать сегодня. День уже не самый обычный. Куда мне идти? Поговорить с Биллом? Позвонить Диллану? Может посвятить себе этот день? По утрам мама часто готовила яичницу. И спустившись на первый этаж, и я почувствовала тот самый запах. Уверен он у каждого есть. Тот самый запах именно твоей жизни, и ни чьей либо ещё. Вместе с ней, я всегда пью чай, но не обычный, а травяной. Его рецепт перешёл мне от бабушки.