Для желаний своих маленьких родственников несколько лет назад Мария Савишна обзавелась аж десятью поварами.

И она ими очень гордилась, так как каждый работал на совесть. Кухни народов мира были доступны в небольшом русском имении, благодаря сильным желаниям племянников Марии Савишны.

Сестра Богдана Ольга радостно встречала брата и Лилю.

В весенние и осенние периоды у неё случались приступы повышенного возбуждения.

Она могла часами смеяться или плакать, или бить посуду. Богдан обещал вылечить её, как только найдёт нужный рецепт. Специально для племянницы Мария Савишна закупала несколько ящиков недорогой посуды, чтобы та не била дорогие тарелки и бокалы.

Все эти ящики сносились в комнату Ольги. Она под присмотром одного из слуг бросала тарелки на пол и радовалась, когда осколки разлетались повсюду.

Девушка выпускала свой пыл, выходила из комнаты и становилась ненадолго адекватной. Как только ей было не по себе, она тотчас возвращалась обратно.

Никто в доме тётки её не запирал и не боялся. Она никому не причиняла зла, ни на кого не бросалась.

А в доме отца за ней одновременно смотрели пять человек, включая специально приглашённого из Германии доктора.

Но там приступы проходили гораздо с худшими последствиями. Мария Савишна не раз просила своего брата Родиона Орловского, чтобы тот последовал её примеру и позволил девушке в родном доме бить посуду.

Но Родион на уступки не шёл и с радостью давал такую возможность своей сердобольной бездетной сестре.

– Лилечка, – весело прощебетала Ольга, – пойдём скорее со мной, я покажу вашу комнату. Я сделала её очень красивой.

Ольга взяла Лилю за руку и повела в дом.

А Богдан стал давать указания по поводу кормления лошадей и разгрузки багажа.

– Ты бы сестру с собой взял, – сказала Мария Савишна, ведя племянника к дому.  – Замаялась она одна. Думаешь, ей в Париж не хочется? Жалко девочку. Ей бы хорошего провожатого…

– Может, тётушка, вы за это возьмётесь? – Богдан не любил разговоры о том, что сестру нужно куда-то везти.

Он был с ней однажды в Петербурге. Ольга там потерялась, засмотревшись на карету, украшенную живыми цветами. Больше ни Богдан, ни отец не брали её с собой. А Ольга мечтала о балах и красивых платьях, о женихах и подругах. Но никто её никуда не приглашал.

– Я и так опозорюсь. Мне ещё до полного падения в лицах людей не хватает выходок Ольги, – Богдан заметно нервничал.

– Это что же приведёт тебя к позору? – удивилась Мария Савишна.

– А мне для этого ничего не нужно делать, уже всё сделано до меня. В Париже столько отцовских друзей, влиятельных служащих, а моя жена, мягко говоря, как неоперившийся воробей, выпавший из гнезда прямо в лужу.

Марию Савишну такое сравнение очень удивило, она даже поморщилась.

– Глупец! – воскликнула она. – Лиля – славная девочка. Она же любит тебя, а ты ничем не лучше отца. Может даже хуже. Я таких счастливых глаз у Лили даже на свадьбе не видела. Покорил ты её, Богдан, вот и не позволяй девочке страдать.

– Покорил? – ответил Богдан задумчиво. – На моём месте мог быть совершенно любой мужчина. Она ребёнок. Маленький ребёнок с капризами. Хотя… Умом она блещет, безусловно. А её французскому позавидовал даже я. Но, тётушка, она выглядит смешно. Поначалу я восхитился ею, когда только увидел. И даже мой отец не остался в стороне. Мать до сих пор не может принять тот факт, что я женился. Лиля не понравилась ей с первого взгляда.

– О, милый мой, ты свою мать сюда не вмешивай. Она тяжёлый человек. Кого бы ты ни выбрал, она всегда будет против, поверь моему жизненному опыту. Она достаточно привязана к твоему отцу. Прощает все похождения, лишь бы он не отправил её куда-нибудь подальше от своих глаз. Но и не делает он этого не потому, что ему дорога Павлина. Он боится потерять уважение. Его будут осуждать больше, чем остальных. А для него это недопустимо. А ты ещё ничего не добился. Практикуйся в своём врачевательстве и тогда о статусе будешь печься. Ты сейчас о семье думай. И девочку не обижай.