Махров теперь просто затрясся от смеха.

— Дусь, ну что за плебейские штучки?! Ты понимаешь, что мы Николаю зарплату за это платим? Человек её не только получать должен, но и отрабатывать. Нельзя поощрять менталитет халявщика!

— А… А… А мы его за Маринкой отправим, чтобы отрабатывал.

— Дуся, когда же до тебя дойдёт, что Калмыкова – плохая подруга?! Что за дурацкая привычка тащить эту девицу за собой в светлое будущее?!

— Данечка, миленький! Она моя лучшая подруга, и ты не представляешь, как ей в жизни не повезло! Сирота, из детского дома… Карабкается по жизни сама. Старается достигнуть чего-то. Я же не прошу тебя повышать ей оклад или давать другую должность!

— Дусь, ну она пользуется тобой! Как ты, добрая душа, не поймёшь этого?! Да и уж как она карабкается по жизни, я тоже знаю! – Он усмехнулся.

Ада вспыхнула.

— Ты не прав, дорогой! Ты совсем её не знаешь! Ну, иногда она, и правда, применяет странные способы достижения цели, но кто в этой жизни не делает ошибок?

— Любимая, думаешь, я не знаю, как она ко мне попала на работу в компанию? Да всем известно, какой Мироныч у нас ходок! Правда, не всех на работу берёт, чаще обещаниями отделывается… А эту взял. Я, да будет тебе известно, всех своих сотрудников знаю: какая семья, есть ли проблемы, чтобы быть в курсе, так сказать, их сильных и слабых мест, а то конкурентам сольют за медный грошик. Так что биографию, характеристику и все выкрутасы твоей Калмыковой Марины Михайловны я знаю теперь лучше, чем она сама.

— Даня! – ахнула девушка. — Ты и меня изучал?

— А тебя я изучал с особой тщательностью. Я ведь не мог допустить, чтобы рядом со мной появилась аферистка или шпионка. – серьёзно ответил он.

Глаза Ады округлились, дыхание перехватило от возмущения.

— Ну а как ты хотела? Не забывай, кто я такой…

— Ладно. — Она решила сменить гнев на милость… — Зато ты теперь знаешь, какая у тебя будет жена…

— Конечно. – Он снова притянул её к себе. — Я бы с кем попало не стал связываться, а ты у меня умница! Хорошие мозги у наших деток будут, светлые.

Он снова поцеловал её.

— Деток? – отчего-то удивилась она. — Ты так далеко загадываешь?

— Ну почему бы и нет? – усмехнулся он. — Семейное гнёздышко у нас есть, свадьба будет, так что самое время заняться детьми.

— Данька, ну какие дети! – захныкала она… — Я ещё сама не жила, ничего не видела.

— Дусь, мне вообще-то тридцать лет! Я, конечно, понимаю, что для мужчины не проблема и в семьдесят лет отцом стать, но мне охота с сыном ещё мяч попинать, научить его водить машину… а ещё очень хочется с ним на мотоциклах погонять. Есть такие… маленькие… настоящие… бензиновые. Представляешь, я на большом, а он рядом – на маленьком…

— Богдан! – возмущённо вскинулась девушка. — Во-первых, с чего ты взял, что у нас будет сын, а не дочка, а во-вторых, никаких вождений и мотоциклов! Это опасно, а ты мечтаешь посадить ребёнка на это чудовище – мотоцикл.

— Дуся, ну что ты сердишься? Девочка так девочка. Как скажешь… – Он встал с кровати, быстро добавив: — Хотя я точно знаю, что будет мальчик.

— Богдан!

Ада швырнула в него подушку. Та, мягко ударив его между лопаток, шлёпнулась на пол, а он, только посмеиваясь, как ни в чём не бывало отправился в ванную комнату.

— Богдан! Ты меня слышишь?

— Слышу… мальчик… ма-альчи-ик!

Ада спрыгнула с кровати и ринулась за Махровым. Подперев руками бока, топнула ногой.

— Богдан! Я не о том… Мальчик так мальчик, хотя будет девочка… Я о безопасности! Я и тебе не разрешаю ездить на мотоциклах, и ребёнка к этому приучать не позволю…

Зажав во рту зубную щётку с пастой, Богдан шагнул к ней. Просунув в кольца её рук свою руку, обнял за талию и притянул к себе.