– Не стыдно вам, молодой человек, выражаться такими никудышными словами.

Толик, в пылу игрового азарта, развернувшегося на спортивной площадке, машинально ответил:

– Конечно же стыдно, девушка. Но то, что здесь происходит у ваших феодосийских дилетантов, другими словами просто не опишешь.

– Вот и материтесь себе на здоровье, – вспылила девушка, приподнявшись и уходя в сторону близлежащих зданий, – только пусть это происходит не в общественном месте.

Буквально через полчаса мы с Толиком снова поднялись к дому его тёти. На этот раз дверь тут же приоткрылась, и из неё вышла та самая девушка, которая сидела с нами на скамейке. Заметив моего друга, она тут же захлопнула дверь перед самым его носом. Толик, придвинув меня вплотную к входу, снова несколько раз нажал на кнопку звонка. Когда та же самая девушка снова отворила дверь, он, несуразно выглядывая из-за моего плеча, виновато пробубнил:

– Простите меня, пожалуйста. Я извиняюсь, но вы должны меня помиловать. Я ведь ваш родственник.

– А я таких родственничков знаете где видела? В местах, куда вы навязчиво посылали моих друзей, которые играли в волейбол.

Не знаю, чем бы закончился этот инцидент, если бы в коридор не вышла высокая красивая женщина, похожая на мать Анатолия.

– Это, что ещё за родственники здесь без спроса объявились? – насмешливо спросила она.

Толик торопливо достал из кармана паспорт и показал его своей тёте. Она тут же всплеснула руками, прижала его к себе и взволнованно промолвила:

– Надо же, какое чудо! Племянничек объявился. Давай, доченька, принимай гостей. Заходите, мальчики, не стесняйтесь. Будьте, как дома.

На поверку, как дома себя чувствовал только я, поскольку Юля не обращала на своего кузена никакого внимания. Мы провели в Феодосии полтора дня. Конечно же посмотрели знаменитую Генуэзскую крепость, духовно обогатились в галерее Айвазовского и доме-музее Александра Грина да и просто променадничали по живописному крымскому городу. При этом любопытным прохожим открывалась следующая картина: впереди праздно шагал небольшого роста чернявый юноша (это был я), которого обнимала стройная красивая блондинка (это была Юля, сестра моего друга), а позади волочился высокий худощавый отрок (Анатолий Титаренко). Характерно, что даже при прощании на автовокзале, когда мы уезжали в Ялту, Юля поцеловала только меня, буркнув Анатолию, чтоб передал привет тёте Лене. Мне кажется, что именно после этого феодосийского визита Толик навсегда, даже, когда неожиданно оступался и падал, прекратил употреблять ненормативную лексику.

Следующий год ознаменовался тем, что мы закончили одиннадцатый класс своей средней школы. Я поступил в политехнический институт, чтобы снискать, неуважаемую в то время, специальность инженера. Анатолий же стал студентом торгово-экономического института, готовясь стать, почитаемым тогда, дипломированным торговым работником. После окончания своей, как он называл, торговой бурсы Толик стал заведующим секцией, а потом начальником отдела верхней одежды Центрального универмага. В этой связи совсем неизлишне упомянуть, что в эти брежневские застойные времена тотального дефицита лучшие друзья Анатолия Михайловича были обеспечены лучшими товарами, которые только поступали в самый большой торговый центр города.

Даже сейчас, когда я пишу эти мемуарные строки, личность моего друга ассоциируется у меня не столько с его спортивными достижениями или торгово-экономическими свершениями, сколько с фронтальным окружением красивых и привлекательных девушек. Должен признаться, что меня крайне нервировало, что это происходило без каких-либо ощутимых усилий с его стороны. Просто, когда я прилагал максимум стараний, потуг и надрывов, чтобы завоевать сердце самой обыкновенной девушки, юные красавицы просто домогались внимания Толика без какого-либо рвения с его стороны. Среди этих, быстро меняющихся, подруг были зубной врач и учительница математики, журналистка городской газеты и бухгалтерша, архитекторша и переводчица. Он без труда мог жениться на той, которая сделала бы его жизнь более многогранной, несоизмеримо перспективнее и гораздо красочнее. Но реальная жизнь вносила свои коррективы. Похоже, что мужчины совершенно зря полагают, что они выбирают себе суженную. Ведь недаром корнем слова «жениться» является сочетание «жен». Именно представительницы прекрасного пола решают, кто будет их мужем. По крайней мере, так вышло в случае с Анатолием. На него положила свой неотразимый и обольстительный взор стройная продавщица парфюмерной секции универмага с романтическим именем Наташа. Ей понравился молодой и представительный торговый начальник. Дальнейшее уже было делом филигранной женской техники обаяния и обольщения своего избранника привлекательной и харизматичной женщиной. Так что уже через месяц мне пришлось стать свадебным свидетелем на церемонии бракосочетания Анатолия и Наташи.