– Ну, да! – растянула та губы в похабной улыбке.

Сердце Дарины пропустило удар. И взволнованно затарахтело. Маникюр у нее был и впрямь красивый. Ничего особенного, мастер просто обрезал все лишнее и, не трогая данной ей от природы формы, до блеска отполировал ногти. Но как по этому маникюру можно было определить, что она… Чуйка у Альки, что ли? А с другой стороны, не все ли равно? Доказательств у нее никаких нет. И никогда не появится. Один раз – не пидорас. Это всем известно.

Жаль только, недолго ей носить эту красоту. От химии и бесконечных уборок очень скоро ее руки обретут свой первозданный вид. А пока… Пока можно и похвастаться. Какие они красивые. Никогда еще она так уверенно не держалась за поручень в метро. Удивительно, что обычный маникюр с людьми делает.

– Ну, наконец-то! Какого черта ты не берешь трубку?! – Дарина вздрогнула и повернулась к застывшей в дверях номера Бэлле.

– Я не слышала звонков. И к тому же, если честно, я не представляю, о чем нам говорить.

– О чем? О чем?! Например, о том, что твоей работой остались недовольны!

– И что теперь? Не подписывают акт выполненных услуг?

Бэлла открыла рот, пораженная Дарининой наглостью. Постояла так, комично шевеля губами, пару секунд, а следом откинула голову и рассмеялась.

– Черт! Ты мне нравишься, Шанель. Заходи… Обсудим, – потребовала Бэлла, вернувшись к привычной строгости. Дарина покосилась на свою тележку. И со вздохом толкнула ту к входу.

– Я пока уберусь. У нас здесь свои стандарты. На трёхкомнатный номер, подобный этому, мне отводится всего полчаса. Я должна в них уложиться.

– Да убирайся, Христа ради. Но прежде ответь, какого черта ты ускакала от клиента посреди ночи.

– А что мне было делать? Лечь рядом с ним спать?

Бэлла хмыкнула. Поиграла кольцами на пальцах, наблюдая за Дариной, которая в этот момент как раз взялась опорожнять мусорные корзины.

– И ты его не опаивала, значит?

– Чего-о-о? Я…  Вы что такое говорите? Господи, да он просто уснул без задних ног, когда я отлучилась в ванную.

Не представляя даже, чем ей грозят подобные обвинения, Дарина с трудом обуздала панику.

– Да ты так не нервничай. Я тебе верю. И он тоже на самом деле так не думает, иначе разговор был бы совершенно другим. Мурадов не из тех, кто такое спустил бы.

Мурадов… Родион Мурадов, значит. Интересно.

– Тогда зачем вы мне это говорите?

– Хотела посмотреть на реакцию. Да ты не горячись. Он, что, в самом деле уснул?

– Как сурок.

Бэлла захохотала.

– Ну, что ж. Тогда это его проблемы. В конце концов, он платил за выезд.

Дарина кивнула. Подводя окончательную черту под нелепыми обвинениями Бэллы.

 – Но это не мешает ему требовать отработки.

– Вы же сказали, что это его проблемы!

– Да, сказала.

– К тому же я не собираюсь больше этим заниматься. У нас был разовый договор, и я выполнила его условия!

– А я тебя ни к чему и не принуждаю. Так? Но если он остынет и предложит мне устроить еще одну встречу за отдельную плату…

– Я откажусь.

– Твое право. Мое право – озвучить поступившее предложение.

И вот, вроде бы – в ее словах был смысл. Но в то же время… А зачем ей это знать? Теперь ведь не успокоится. И будет постоянно думать о том, захочет ли он провести с ней еще одну ночь за деньги? А если да, то как далеко зайдет его интерес? Сколько такой мужик, как Родион, будет готов выложить за обычную проститутку? Во сколько ее, Дарину Никитину, оценивают на его персональной бирже?

– Мне не интересно. – Дарина покачала головой и, тут же вспомнив про Альку, затараторила: – Но у меня есть знакомая, которая очень заинтересована в работе на вас.

– Вот как? Боюсь, с меня пока достаточно новеньких. От них сплошная головная боль.