Редж пытается найти в себе хоть немного сочувствия к ней. Смерть Альберта три месяца назад стала потрясением для всех них, рак легких, который обнаружили слишком поздно. С тех пор Милли поселилась здесь, в деревне, все время на подхвате. Она говорила ему, что дела плохи, но он не представлял, что настолько.

Гертруда обхватывает руками голову.

– Ты сказала, что сильно беспокоишься за нее. Так чего ж лучше – поехать да проверить, все ли хорошо?

– С ней все хорошо, мама, – повторяет Милли. – Все хорошо. Перестань, пожалуйста.

Гертруда начинает пересчитывать деньги, бормоча себе под нос. Она не отвечает на слова дочери, и Милли принимается убирать со стола.

– Пойдем погуляем, мама, пройдемся вдоль канала. Сегодня очень хорошо на улице, я бы посмотрела на сады по дороге.

Позже, когда они вместе лежат на узкой кровати Милли, она касается в темноте лица Реджа.

– Спасибо, что приехал проведать нас, – говорит она. – Нелегко тут с ней.

Он поворачивается к жене, потрясенный и прикосновением, и словами.

– Вижу, – говорит он. – Я не понимал на самом деле.

Милли перекатывается на бок, лицом к нему.

– Я сама сглупила, – признается она. – Рассказала ей, что слышала, как кто-то ездил в гости к дочери в Мэриленд.

– Удивительно, – размышляет Редж, – что кто-то решается на такой риск. Плыть сейчас через океан.

– Понимаю, но та женщина решилась. Она туда съездила, и, Редж, все оказалось ужасно. Ее дочь жила в одной комнате еще с тремя девочками из Лондона. Они спали по двое. И непонятно, ходили ли они вообще в школу.

– Милли, – обрывает ее Редж, – мы знаем, что к Беатрис это не относится. Нам все отлично известно. Она великолепно учится!

– Знаю, – соглашается она, – я не об этом. Я просто рассказываю тебе про ту женщину. И я тогда поняла, как нам повезло. (Он кивает с облегчением, что не пришлось спорить.) Я просто тоскую, она так далеко, вот и все. На следующей неделе ей исполняется тринадцать. Уже не маленькая девочка.

Редж обнимает ее на тесной кровати. Она прижимается к нему всем телом и вздыхает. Оба молчат.

– Но я все равно мечтаю, – признается Милли. – Поехать к ней. Разве ты не хочешь увидеть большой дом, где она живет? Познакомиться с Нэнси, Итаном и их мальчиками? Понять, что она имеет в виду, когда пишет, как затеяла какой-то бизнес вместе с Уильямом?

Редж улыбается в темноте. Это было в последнем письме: Беатрис и Уильям помогают по хозяйству разным семействам в Мэне. Каждое утро они плывут на лодке на материк и почти весь день косят газоны и пропалывают огороды. Иногда продают в городе ягоды и всякое такое. Большую часть заработанных денег они передают на военные нужды. Даже придумали название для своего бизнеса: УБ-Озеленители. Он гордится дочерью. Девочка, которая почти два года назад уехала от них, очень изменилась. Так и должно быть, разумеется. Она становится самостоятельной.

– Ну давай помечтаем, – предлагает он. Давно они этим не занимались. В самом начале, когда Беатрис только уехала, они вместе воображали, как там она – на корабле, в ее новом доме. Но со временем представлять становилось все труднее. – Мы выходим из поезда в Бостоне, – говорит Редж, – а они встречают нас на вокзале. Итан, какой он, как ты думаешь?

– Ну, – хмыкает Милли, – чуть полноват. Как обычно полнеют мужчины, живот нависает над ремнем. Усы, но бороды нет. Очки, конечно же. – Милли говорит, ероша его кудри. – Не то что мой красавчик муж.

Они улыбаются друг другу в темноте. Сколько времени прошло с тех пор, как они вот так болтали? Она уже много месяцев не прикасалась к нему.

– А Нэнси, – Редж хочет, чтобы это продолжалось как можно дольше, – как она выглядит?