– Конечно, Джек. Никаких проблем. Зайди ко мне. В письменном столе, в верхнем ящике слева, найдешь все, что тебе нужно. Я сейчас не могу поехать с тобой. Мне надо наладить эту машину.

– Очень тебе признателен. – Я помолчал и добавил: – Наверное, из-за своего отчета я лишусь работы, но так тому и быть. Я напишу, что организовать строительство лучше, чем оно организовано сейчас, просто невозможно.

Он посмотрел на меня, улыбнулся, затем по-дружески толкнул кулаком в плечо:

– Ты сам это сказал. Я занимаюсь строительством взлетно-посадочных полос последние двадцать лет. Увидимся вечером.

Оставив меня, он вернулся к застопорившемуся бульдозеру.

Я сел в джип и поехал обратно к коттеджам. С меня тек пот. Послеобеденное солнце жарило немилосердно, и я с большим облегчением ступил в кондиционированный воздух коттеджа О’Брайена. И, вздрогнув, остановился в дверях.

В одном из шезлонгов развалилась какая-то блондинка. На ней были красные брючки в обтяжку и белая блузка, расстегнутая до пупа и едва удерживавшая тяжелый бюст. Волосы спадали на плечи полотнищем золотистого шелка. На вид ей было лет двадцать пять, узкое лицо с высокими скулами, большие зеленые глаза. Наверное, это была самая соблазнительная женщина, какую мне только доводилось видеть за всю свою жизнь.

Она невозмутимо взглянула на меня и улыбнулась. Зубы у нее были белые, как фарфор, а губы чувственно блестели.

– Привет! – сказала она. – Тима ищешь?

Я вошел в комнату и закрыл дверь.

– Он на стройплощадке.

– Правда? – Она скорчила рожицу, а потом потянулась всем своим роскошным телом. – Я надеялась его застать. Как же он вкалывает!

– Да уж.

Так и быть, признаюсь, она меня зацепила. В нашем городишке таких девушек не водилось.

– А ты кто? – спросила она с улыбкой.

– Джек Крейн. Инспектирую строительство новой полосы. А ты?

– Пэм Осборн. Вторая стюардесса, сменяю Джин, когда она берет выходной.

Мы посмотрели друг на друга.

– Ладно, хорошо. – Я подошел к письменному столу и сел. – Могу я чем-нибудь помочь, мисс Осборн?

– Не исключено… на этом аэродроме так одиноко.

Она слегка пошевелилась в шезлонге. Одна налитая грудь едва не вырвалась на свободу, но она вовремя ее приструнила.

– Вот, заглянула к Тиму, поболтать немного.

Ага, как же. Уверен, она прекрасно знала, что в этот час – было только начало пятого – О’Брайен занят на стройке.

Я снова насторожился. Наверняка она поджидала здесь меня.

Но зачем?

– Не повезло. – Я открыл верхний левый ящик стола. Там лежала тяжелая папка из черной кожи. Я вытащил папку. – И у меня тоже работа.

Она засмеялась:

– Выпроваживаешь меня, Джек?

– Ну…

Мы посмотрели друг на друга.

– «Ну»… что?

Я колебался, но она уже держала меня на крючке.

– Я живу в соседнем коттедже, – сказал я.

– Что, пойдем в соседний коттедж?

И снова я засомневался, но такие женщины, как она, могут вить из меня веревки. Я сунул папку обратно в ящик стола.

– Почему бы нет?

Она выскользнула из шезлонга, пока я поднимался из-за стола.

– Есть в тебе что-то такое…

– Я знаю, и в тебе тоже.

Я обнял ее, а она прижалась ко мне всем телом. Ее губы впились в мои, язык стремительно скользнул мне в рот.

Все опасения, все сомнения вылетели у меня из головы. Я едва ли не выволок ее из коттеджа О’Брайена и потащил к себе.

– А ты ничего, – лениво протянула она.

С любовью, если это можно так назвать, было покончено, и она лежала рядом со мной на большой кровати, свернувшись, словно красивая, гладкая кошка.

Лучшей любовницы у меня не было со времен маленьких вьетнамок из Сайгона, которые были чуть более темпераментными и чуть более искушенными, но ненамного.