– Ай, да поймите же вы наконец, что без технологий сегодня ничего не построишь! – Бастрыкин небрежно машет рукой. – Мы и раньше без технологий отставали, а сейчас отстаём тем более.

– То есть, пока вы будете прокладывать свой Интернет, пенсионеры умереть должны? – взвизгивает Репин.

– Да пенсионеры скорее умрут благодаря вашим минздравовским инициативам, – мстительно парирует Бастрыкин.

– Ну что ж, у нас разгорелась непростая дискуссия. Ну, а я хочу еще вам напомнить, что наша передача посвящена телемедицине, как услуге для граждан, так что я бы попросила экспертов придерживаться заданной темы, – снова весьма своевременно подает голос Аасмяэ.

«А, в-седьмых, – внезапно приходит мне в голову, – было бы очень неплохо найти себе кого-то, похожую на эту эстонку».

И вот, пока Аасмяэ занята тем, что разводит по углам шипящего от обиды Репина и самодовольно ухмыляющегося Бастрыкина, я принимаюсь уже откровенно её разглядывать. С лицом и фигурой всё ясно, в общем, не придерёшься, но что у неё за душой? Этого я не знаю, хотя, исходя из того, что я видел, она умна и сообразительна, и даже мне не дала сбить себя с толку. Действует так, что не забивает гостей, но при этом практически моментально находит способ вывернуться и продолжить это в общем, бездарное во всех смыслах слова ток-шоу так, чтобы оно хотя бы в кадре выглядело достойно. Такие люди не могут не вызывать уважения.

«Вот на этом давай-ка и остановимся, – разбивает мои мысли голос моего разума. – И давай договоримся больше не забывать, что мечтать в тридцать шесть – это нормально. Ненормально в тридцать шесть лет забывать о том, что у тебя есть тайна и одно очень простое правило: никогда не иметь дела с журналистами».

Ну что ж, мой внутренний голос абсолютно прав, и я отвожу от эстонки глаза. За неимением лучшего принимаюсь рассматривать зрительный зал, подиум, декорации, Репина и Бастрыкина, снова взявшихся рвать друг друга. И тут Аасмяэ, очевидно, решив, что раз я смотрел на неё, то мне от неё что-то нужно, начинает осторожно перебираться поближе ко мне. Пристроившись рядом с моим креслом, чуть наклоняется и, не меняя выражения лица, одними губами спрашивает:

– Арсен Павлович, вы хотите высказаться? Хорошо, как только Юрий Иванович закончит, то я обязательно дам вам слово…

«Интересно, что у неё за духи? Впрочем, какая разница…»

– Нет, не хочу. Простите, а когда съёмки закончатся? Просто мы уже два часа тут сидим…

Конец ознакомительного фрагмента.