Выйдя из машины, я откатил в сторону установленную ранее мной урну. Направившись было обратно к автомобилю, я остановился и, развернувшись, подошел обратно к урне. Наклонившись, я внимательно рассмотрел горловину, затем провел ладонью по ее поверхности. С того момента, когда я рассматривал ее в первый раз, внешне ничего не изменилось. Урна выглядела по-прежнему так, как будто ее верхняя часть была местами невидима. Сев в свой автомобиль, я посмотрел на палку, над которой недавно проводил эксперимент. Выглядела ветка так же, как и после опыта: те части, которые сжимали мои руки, оставались по-прежнему невидимыми. Я повернул к себе зеркало заднего вида и увидел в нем свое вполне обычное отражение. Все оставалось по-прежнему, без изменений, непонятным.

Выехать с придомовой территории на улицу, ведущую из города, получилось без каких-либо особых проблем. Пришлось только объехать несколько пешеходов, бесцеремонно идущих по дороге, а не по тротуару, и пропустить один встречный автомобиль, ехавший посередине неширокой дороги.

Автомобилей на широкой улице, на которую я выехал, было мало. Ехать до загородной трассы было недалеко. Я спокойно двигался, контролируя ситуацию спереди, сзади и по сторонам. Где надо, притормаживая, сворачивал на обочину, пропуская вперед едущую сзади машину, где надо – пропускал пешеходов, переходящих дорогу. При малом количестве автомобилей и людей, в условиях, когда меня никто не видел, проблем в передвижении по городу я не испытывал. Правда, два раза пришлось проехать на красный свет, чтобы сзади идущий автомобиль не въехал в меня. Хорошо, что в этих случаях не было едущих по пересекающей дороге на разрешенный зелёный свет автомобилей и пешеходов и все закончилось благополучно. Проехав на запрещенный сигнал светофора второй раз, я уже готов был вздохнуть с облегчением, как вдруг…

Когда я уже проехал перекресток, справа на обочине, метрах в тридцати, вдруг откуда ни возьмись появился дэпээсник. Инспектор смотрел в мою сторону и говорил что-то по рации.

– Вот тюли-мантюли! – от неожиданности взволнованно произнес я. Но потом, сообразив, что гаишник все равно не видит меня, сразу же успокоился.

Я продолжил ехать дальше. Инспектор, в свою очередь, так же стоял, продолжая переговариваться с кем-то по рации. Я, сделав морду кирпичом, спокойно приближался к гаишнику, искоса на него поглядывая. В голове пролетела мысль: «А вот сейчас инспектор ДПС возьмет и как махнет своей палкой, приказывая мне остановиться!» Уже проезжая мимо автомобиля ДПС, я боковым зрением заметил, что представитель постовой службы, так и не остановив меня, побежал к своей патрульной машине и сел на пассажирское место. Я спокойно продолжил движение, поглядывая в зеркало заднего вида в ожидании, что же будет дальше. Через пару секунд я увидел, что автомобиль полиции со включенными звуковыми и световыми спецсигналами, разворачиваясь через две сплошные, едет за мной.

– Вот засада вылезла из зада! – проговорил я спокойно, в ожидании, что же будет дальше.

Когда автомобиль ДПС приблизился ко мне и расстояние составляло метров десять, я, включив поворотник, притормозил на обочине. Сердце мое забилось чаще.

– А что? А вдруг! – подумал я с надеждой.

Я испытывал двоякое чувство: с одной стороны радость, что меня увидели и все непонятки закончились, а с другой – досаду, что попался на серьёзном нарушении ПДД. И вот, догнав меня, автомобиль ДПС, не останавливаясь, промчался мимо под сопровождение своей сирены, моргая красно-синими огнями. Оказавшийся неувиденным и полицейскими, я облегченно вздохнул, не испытывая при этом никакой радости.