Во всем происходящем была только моя вина, но расплачиваться приходилось отцу и сыну. Один искал возможность спасти меня от смертельного проклятия, второй полез, куда не надо, в итоге, и меня не спас и сам попал под удар.

- Все еще винишь себя, в произошедшем? – задал мне вопрос, не открывая глаз.

- Как не винить, когда действительно виноват? – от всколыхнувшейся злости, сжал руки в кулаки, с моим теперешним весом и выпирающими костями, зрелище получилось больше удручающим, чем устрашающим.

- Твоя вина есть, но раскрой уже глаза и пойми, что всю кашу заварила Рисана! – как всегда вспылил отец, а ее имя произнес как самое страшное ругательство.

- Если бы я меньше тратил времени на свою академию и больше уделял ей внимания…

- То ничего бы толком и не изменилось! – перебил меня отец. – Она с самого начала искала способ прибить тебя по тихому и прибрать к своим рукам твои деньги.

Отец был прав и я это понимал, вот только каждый раз бежал от правды, боясь ее признать. Я любил Рисану столько, сколько себя помню, буквально бредил ею и когда, она согласилась выйти за меня замуж, был самым счастливым человеком, мечтал о большой, дружной семье, старался заработать как можно больше, ведь так хотел детей от своей любимой ведьмочки.

- Я был слеп, - поморщился, все же признав правоту отца. – Но есть и моя вина в том, что Рисана так на меня обозлилась.

- Твоя вина была в том, что тыне послушал меня тогда, когда я просил тебя не приближаться к этой змее. Хорошо, что она сама умерла, после рождения Эврона, иначе я бы придушил ее собственными руками, - фыркнул отец и я решил перевести тему.

- Расскажи, что было после того, как Эврон перенял на себя мое проклятие? – попросил отца, так как сам мало что помнил из – за своего состояния.

К тому времени, как на пороге моей академии появился Эврон, я был почти мертв, так как академия, потеряв подпитку, начала сосать силы из меня. А когда понял, что собирается сделать мой сын, даже не нашел в себе сил, чтобы помешать ему, да я даже ходил с трудом, о каком сопротивлении могла идти речь!?

- Как понимаешь, мне он не сказал ни слова, - поморщился отец как от боли, вспоминая то время.

- Иначе, ты бы нашел способ его остановить, - кивнул, давая понять, что верю ему.

- Я пришел слишком поздно. К тому времени он разделил с тобой  проклятие пополам, а привязку перетянул на себя. Все, что я мог сделать в тот момент, забрать тебя и попытаться вылечить, что было почти не реально, так как половина проклятия все еще висело на тебе и что бы я не делал, продолжало тянуть из тебя силы. Единственное, что я узнал – на Эврона проклятие подействовало не так как на тебя. В остальном, больше ничего не могу сказать тебе о внуке. Он выгнал из академии оставшихся учеников, ни кому не показывается, ни с кем не разговаривает, никого не подпускает близко.

- Как же тогда ты отдал ему девочку на обучение, если он разогнал всех учеников? – нашел некую не состыковку в словах отца.

- Я его не спрашивал, а собственную жену он не прогонит, - расплылся он в широкой улыбке.

- Жену? – я окончательно перестал что – либо понимать.

- Десять лет назад, когда я был в отчаянье, ко мне пришел вестник. Он мог дать мне всего лишь подсказку к тому, как я могу помочь тебе и Эврону, но он предложил мне сделку. Я должен был спасти ту, которая спасет Эврона, но она должна была стать его женой и быть ему равной. В обмен на это, вестник, вместо намеков дал мне вполне конкретную информацию: время, место, цель.

- Так ты по этому стал пропадать последние четыре года? – подался я вперед, начиная понимать, сколько всего пропустил за время своей болезни.