– Благодарю. Рада видеть, что ваше хобби по виноделию стало приносить плоды. Вы вроде говорили, что планируете перейти на другой сорт винограда?

От этих культурных бесед Хикари стало тошно. Абсолютно некультурно закатив глаза, она встала со стула и потянулась к дальним закускам с лангустинами. Прислуга, что стояла позади стола, тут же подорвалась. Их обязанность подавать блюда гостям, но Хикари, похоже, так не считала. Ударив по рукам запоздалого слугу, Хикари дотянулась до блюда, по-хозяйски его подняла, положила в тарелку Себастьяна двое больших лангустинов без его просьбы и одну себе. За столом воцарилось молчание, лишь мама Себастьяна отпустила едва слышный смешок.

– Молодая леди, имя которой нам ещё не соизволили сообщить, не должна так вести себя за столом, – сказала бабушка. – Эти люди в фартучках позади тебя, – начала она специальным несерьёзным тоном, словно объясняла это слабоумному. – Там стоят специально. Скажи, какое блюдо подать, они это выполнят.

– Я и сама поняла, – уверенно сказала Хикари, не поняв отпущенной в её адрес грубости. – Мне просто неприятно, когда мою еду трогают чужие.

Сказав, она расковыряла лангустину, достала сочный кусок мяса и отправила в рот, причмокнув.

– Ошень вкушно, – сказала она с набитым ртом.

Себастьян не спешил приступать к закускам и, почувствовав витающую вокруг напряженную атмосферу, решил принять меры, дабы избежать назревающего скандала.

– Её зовут Хикари, – сказал он, сложив руки в замок на столе, смотря чётко в глаза бабушке. – По семейным обстоятельствам она вынуждена жить с нами.

– Вот как? – сказала бабушка. – И какое же имя носит её семья?

– Никакого. Её семья не относится к нашему кругу.

– То есть простолюдинка?

– Верно.

– Тогда ей нечего делать за нашим столом, – грубо сказала бабушка.

– Тогда и мне нечего тут делать, – парировал Себастьян. – Она – близкий мне человек. Не уважая её, вы не уважаете меня.

– Молодой человек, – внезапно подал голос единственный мужчина за столом, папа Ани. – Нельзя так разговаривать со старшими. Ты позволишь своему сыну так разговаривать с бабушкой? – обратился он к маме Себастьяна.

– Мой сын ведёт себя разумно. Он не перешёл рамки приличий, а вот бабушка подошла к ним вплотную.

Если бы хотела, Хикари бы сообразила, по какой причине они переругиваются, но, откровенно говоря, её это не интересовало. Пусть взрослые между собой цапаются, пусть хоть передерутся. Её больше интересует еда на столе.

– Я считаю, что невоспитанным особам сначала нужно научиться манерам. И только потом они имеют право сидеть за столом с подобными нам.

– Всё. С меня хватит, – сказал Себастьян, удручённо вздохнув. Все, как ни странно, тут же притихли. Никогда раньше он так себя не вёл, обычно принимая позицию безразличного нейтралитета в любых склоках. – Хотите я озвучу причину, почему вы к ней придираетесь?

Все удивлённо округлили глаза. Даже мама Себастьяна удивилась.

– Судя по вашим лицам, не хотите. Ну не думаю, что есть смысл озвучивать, ведь все за этим столом, кроме разве что Хикари, в курсе. Думали, это для меня тайна? Думали, я не догадаюсь, о вашем плане? Ваши глупые интриги для меня как на ладони. Не могу сказать, что я против….

– То есть ты поддерживаешь нашу затею? – осторожно спросила бабушка.

– Сказать, что поддерживаю, тоже не могу. Я считаю, что прекрасно, что вы планируете такой важный шаг, но, на мой взгляд, вы слишком торопитесь. Как всё сложится в будущем не стоит загадывать. Может, я вообще гей? – Хикари на этом моменте подавилась. – Я, знаете ли, пока не в курсе, но вы уже всё за меня и за Аню решили, так? Не спешите. Я сюда приехал повидаться с Аней и отдохнуть на море вместе с Хикари. Не портите, пожалуйста, это время своими склоками.