– А где человек, с которым я сюда пришёл?

Официантка улыбнулась:

– Вы один пришли, никого с вами не было.

Я шёл по утренним улицам и понимал, что жизнь разделилась на до и после. И тут я осознал то, что лежало на поверхности: незнакомца звали Александр Николаевич, а меня Саша, Александр, а отца моего звали Николай. Неужели я беседовал в кафе сам с собой, опытным и взрослым?! Я пришел к себе себя предупредить!

Мобильник разрывался звонками и светился именем Марина. Я вытащил из него симку и выбросил в мусорницу. Теперь я точно знал, с кем не хочу делить свою следующую жизнь. А главное, настоящую тоже!

Жил-да-был мальчик. Его родители когда-то оба мечтали стать знаменитыми: мама грезила о певческой карьере, а папа хотел стать барабанщиком в рок группе. Но этому не суждено было случиться.

Мама работала кассиршей в универсаме, а папа водителем. Жили, не бедствовали. Сына отдали в музыкальную школу. Родители верили, что их мальчик уж точно станет знаменитым музыкантом, а ребёнок страдал. Он люто ненавидел фортепиано и иногда нарочно зажимал пальцы дверями, чтобы получить освобождение от занятий. Родители перевели сына на вокал, но мальчик ел снег и мороженое, хрипел, но не сдавался. Что только не придумывали родители: и вознаграждения сулили, и наказывали – ничего не помогало.

Как только выдавалось свободное время, мальчик в своей комнате вооружался ножницами и шил одежду для кукол. Однажды папа застал его за этим занятием:

– Мать, выброси все иголки, нитки и лоскутки! Ты посмотри, что удумал! Род наш опозорить хочет! Разве мужское это дело – кукол обшивать!? Ну-ка, бери гитару и этюды разучивай! (К тому времени мальчика перевели на обучение по классу гитары.).

Мальчик давился слезами и нестройно бренчал на ненавистном инструменте. Отрадой были каникулы – он уезжал на всё лето к бабушке в деревню и там вволю шил наряды для кукол соседской ребятни.

Шли годы, мальчик вырос и стал известным модельером. Он купил родителям большой, красивый дом. Вечерами папа и мама пили чай на веранде, любовались садом и говорили:

– Эх, жаль, что сын так и не стал музыкантом!

Валентин взял её руку в свою и начал:

Поэма была посвещена ей! Она была тронута до глубины души и слушала с восхищением.

Принесли кофе. Валентин, вдохновлённый своей новой музой, продолжил:

Поэма оказалась ещё длиннее, чем прежняя. Дама спросила:

– Вот вы мне писали, что поэт. А где вы работаете? Он ответил:

Валентин читал и читал очередной свой шедевр, а ей хотелось есть, в туалет и курить.

– А давайте закажем что-нибудь из еды, – сказала она.

Он ответил:

Ей хотелось завыть. Она сказала:

– Ой, я совсем забыла, мне срочно нужно уйти.

Он снова взял её руку в свою и начал:

Она сама не поняла, как это произошло, но стоявшая на столе массивная солонка опустилась на голову Валентина. Лёжа на полу он держался за голову, из под пальцев струилась кровь, а он почти шептал:

Она закричала:

– Заткнись! – и пнув его ногой, выбежала вон из кафе.

Сразу несколько человек, не сговариваясь, поставили мне диагноз – мания величия. А у меня, по-моему, комплекс неполноценности развивается.