Смерть товарища так расстроила рейдеров, что они не спрашивали ни о взрыве, ни о том, что за тварь на них напала, только чужой для них Сахарок озирался и прислушивался, проверяя, не вылезает ли из засады еще один монстр.

Каково же было всеобщее удивление, когда Зэ хрипнул, втянул порозовевший язык и закашлялся.

– Йо-ба… – протянул Сахарок.

Мутанты из бывшего рейда Гекко одновременно повернулись к Жабе, тот попятился, выставляя перед собой руки, у него задергался глаз.

– Тля буду, он не дышал, сердце не билось… – забормотал чешуйчатый.

– Ах ты ж тр-р-русливая подстилка! – прорычал Фург, наступая на Жабу. – Ты нарушил Первое правило…

Что за Первое правило Пустошей, Север вспомнил мгновенно: «своих не бросать», – и рявкнул:

– Прекратить! Жаба не виноват. Зэ и правда не дышал и был почти мертв, я его откачал.

Фург опустил руки, зыркнул на Жабу, пробормотал извинение. К тому моменту Зэ, пошатываясь, сел на широкой ступеньке, свесил ножки и просипел:

– Жрать хочу! Ща сдохну, так хочу!

Котомка, куда Север собрал бутылки вина и свертки с вяленым мясом, обнаружилась у Йогоро в целости и сохранности. Вынув несколько кусков мяса, Север отдал их Зэ, который тут же с чавканьем поглотил угощение. Йогоро похлопал по спине своего нового верховода.

– Видите, я не зря утащил его от пожирателя. Север свой! Он реально по чести поступил!

– Реально, нереально, – проскрипел Сахарок, – а валить отсюда надо. Жрачки нет, воды нет…

– Ага, – Жаба кивнул на котомку в руках Севера, – вот этого Зэ хватит до утра. Кстати, а с демоном че, с Алямом этим? Мож, скормить его Зэ, кароч? Он съедобный, не? – Жаба вскочил и завертел головой, шепча: – Инвазион! Еще же и он где-то есть!

– Поблизости нет, – утешил его Север. – Алям твой железный и несъедобный, плюется молниями! Я его покрошил, и он взорвался, как переспевший тассурийский арбуз! Только еще и огнем полыхнуло! Вот все и разнесло…

Настал момент решать, что делать дальше. Варианта было два: уходить по тоннелю, пробитому червем, или исследовать это странное место. Если уходить, нет никакой гарантии, что такой лаз в земле один, и велик риск заблудиться, к тому же Север видел в инфракрасном спектре, но не в абсолютной темноте, а в тоннеле все сырое и нет источников тепла. Второй вариант предполагал вероятность нарваться на Инвазиона, но сулил добычу мутантам, а Север мог поправить баланс очков Тсоуи.

Он озвучил варианты и предложил порыскать по окрестностям в поисках чего-нибудь полезного. У всех, кроме Зэ, от предвкушения наживы загорелись глаза, особенно радовался Сахарок. Зэ шумно выдохнул и сказал:

– Плохое место, мертвое. Мы тут подохнем. Инвазион…

У Сахарка вытянулось лицо, водянистые глаза чуть не вывалились из орбит:

– Точно, Инвазион тут есть.

– Да тебя трогать даже ему противно, – скривился Йогоро и отступил от сутулого.

– Да, надо бы прошвырнуться, – поддержал Севера Йогоро. – Вдруг что полезное найдем! Да тут добра должно быть завались!

– И артефактов, – потер руки Жаба, снял с себя рубаху, протянул Северу и стыдливо отвел взгляд: – На, вот, оденься, а то голый совсем.

Только сейчас Север понял, что старая одежда сгорела, когда робот в него выстрелил, разорвал рубаху на две части, из одной смастерил набедренную повязку, вторую отдал на сохранение Йогоро.

– Да пусть бы так и ходил, – прокомментировал Сахарок. – Монстры увидят – ва-а-а! – жахать-пыхарь! И врассыпную.

Смех его напоминал скрежет несмазанных дверных петель. Веселья никто не разделил, по лестнице поднялись молча и по очереди: Север, Йогоро, за ним Фург, Скю, Сахарок, Зэ, замыкал Жаба.