– Бывшее овощехранилище, надо же, – усмехнулся мама. – Господи, как мир-то меняется, не уследишь!
– В исторические времена живем, – усмехнулся я. – Все, я побежал!
Кажется, эта заводская столовка все еще держится только за счет того, что мама тут развернула свое производство. На остальной территории завода становилось все пустее. Тут и в самом начале, когда я в первый раз тут оказался, жизнь не кипела, а с началом девяносто второго появилось стойкое ощущение вымирания. Казалось, что даже здания прямо на глазах ветшают…
«Что-то умирает, что-то рождается…» – философски подумал я, сбегая по лестнице в подвал.
«Ангелочки» играли. Что-то забойное и громкое, даже стены тряслись. Пожалуй, с басухой и «поливоксом» даже тупые «сатанинские» песни, с которых меня воротило с самого начала, зазвучали вполне пристойно. Во всяком случае, это уже не звучало как детсадовский утренник в стиле «хэви-метал»…
– Привет, братва, – махнул всем рукой я, когда замолкла протяжная соляга, которой зафиналил песню Кирилл.
– А мы тут новую аранжировку пробуем, скажи, звучит, а?! – проорал Бельфегор. Понятно, почему проорал. От такой громкости и оглохнуть недолго.
– Вы, главное, завод не обрушьте своими децибелами, – хохотнул я. – А то здание старенькое, не выдержит. Кто нас потом из-под завалов вытаскивать будет?
– Слушай, я тут думал насчет денег на билеты до фестиваля… – проговорил Астарот и подошел ко мне. – У матери есть знакомый, он как-то предлагал подработку на погрузке-разгрузке. Если постараемся, то может быть…
– Ага, там у него таких желающих – миллион, – пробурчал Бегемот, выбираясь из-за барабанной установки. – Я слышал, что там целая мафия, и всяким наглым новичками, решившим примазаться к такой жирной подработке, морды с порога бьют.
– Так если знакомый устроит, то с чего бы нас кто-то бить будет? – насупился Астарот.
– Он же нас не на пустое место примет, – ухмыльнулся Бегемот. – Кого-то выгонит, кто там все время работает, а нас возьмет. Думаешь, эти «кто-то» такому повороту событий обрадуются? Подкараулят у выхода и вломят по первое число.
– Ты сам-то что-то предложил вообще? – огрызнулся Астарот.
– Блин, пожрать бы чего… – вздохнул Бегемот. – Вов, у тебя ничего нет случайно?
– Ах да, – усмехнулся я. – Из столовой шел, зачем-то захватил пирожков, подумал, вдруг пригодятся.
– О! А с чем пирожки? – оживился Бельфегор тоже. – А то я примчался прямо с консультации, а утром проспал…
– С начинкой, – хмыкнул я. – Народ, у меня есть одно предложение. Сейчас вы прожуете, и я вам его озвучу.
«Ангелочки» похватали из бумажного пакета пирожки и принялись сосредоточенно их поглощать. Бегемот пытался что-то говорить с набитым ртом, но что именно, было не разобрать.
– Ну что, все пожрали? – уточнил я, заглядывая в опустевший пакет. – Значит так. Для нас есть работа. Она все еще нас дожидается, несмотря на то, что Астароту в свое время она не понравилась. Я помню, что Саня был против съемок в рекламе, но сейчас у нас немного изменились обстоятельства.
Астарот гордо выпрямился, в глазах у него засветился прямо-таки праведный гнев.
– Саня, стоп! – я приложил палец к губам. – Тихо! Прежде чем ты что-то скажешь, посмотри, пожалуйста на вот эту сумму.
И я развернул перед лицом Астарота листочек в клеточку с написанными на нем цифрами.
Глава 7
– Что это? – после продолжительного молчания спросил Астарот.
– Это гонорар, Саша, – елейным голосом ответил я.
– А ты двумя нулями не ошибся? – Астарот продолжал смотреть на бумажку, будто там могло от его взгляда что-то поменяться. Ну, там, на секунду отвернется, и волшебная астрономическая пока что по нашим меркам сумма возьмет и исчезнет.