– Дорогая, как вы себя чувствуете?

Врач постоянно при мне, начиная с определенной степени раскрытия даже на шаг не отходит.

– Ох-х, – выдыхаю я.

Малыш торопится наружу.

Мне делают анестезию, и скоро неприятные ощущения исчезают. Остаются улыбчивые лица персонала, которые подбадривают меня и помогают разрешиться от бремени. Под музыку и анестезию, успокаивающие слова, все идет, как заложено природой. Я перестаю тревожиться и волноваться.

Рожаю в полном единении с собой.

Мечтаю увидеть своего сына и больше меня ничего не тревожит. Я даже не задумываюсь о том, что будет дальше. Скоро я встречусь с ребенком, которого вынашивала девять месяцев, и это чудесно.

Все проходит идеально.

Уже скоро я лежу и любуюсь на моего сладкого мальчика. Длина пятьдесят один сантиметр, вес четыре килограмма – счастья. Сморщенное умиротворенное личико среди нежно-голубых пеленок, кажется самым милым на свете. Я не могу перестать улыбаться, хотя от улыбки уже ломит щеки.

Он совсем крошечкой и легко помещается в руках. Теплый, беззащитный и родной. Меня захлестывает с головой эйфория, наверное, я никогда не была такой измученной и счастливой одновременно...

Персонал такой довольный, словно я всем скопом родила внука.

Кстати, об этом… Кое-кто стала бабушкой!

Фотографирую младенца и отсылаю фото маме. В ответ получаю гору эмоций: она присылает сообщения и смайлы, а затем начинает звонить.

– Доченька, дорогая, поздравляю тебя! – она захлебывается плачем от радости, еще немного и будем плакать вместе.

С счастью, у меня даже после родов эмоциональный фон покрепче, чем у мамы.

Скоро нас переводят в палату.

– Вы уверены, что это не ошибка? – бормочу я, когда мы с малышом туда попадаем.

– Абсолютно нет. Это ваша палата.

Медсестра устраивает нас и оставляет одних. Я устраиваюсь на супер современной медицинской кровати – из тех, что можно увидеть только в кино, но никак не в обычных роддомах.

Хотя это считается хорошим роддомом…

Не думала, что сервис на ОМС вырос настолько высоко.

Первые подозрения появляются, когда медсестра приносит меню:

– Я должна выбрать обед?

– Да. Питание рассчитано на кормящих матерей, поэтому выбирайте по вкусу. Завтрак, обед, полдник и ужин.

Когда открываю книжечку, вижу блюда, которые больше подошли бы ресторану.

– И в меню есть все?

– Абсолютно.

– Комплексный обед номер четыре, – бормочу я.

– Фрикадельки под соусом, пюре из картофеля и брокколи, суп с индейкой, ягодное желе. Чай, печенье… Можем предложить на десерт запеченные яблоки с творогом.

Она записывает мои пожелания по ужину и завтраку и оставляет меня одну.

– Кажется, нас с кем-то перепутали, – сообщаю я младенцу, тихо сопящему на груди. – Нужно будет поговорить с врачом на обходе. Не может же быть, что это все по полису?

Сын причмокивает и спит дальше.

Палата слишком шикарная: здесь отличная техника, мебель, хороший ремонт, оборудование. Плюс она одноместная. Соседок у меня не будет.

Стук в дверь.

– Войдите, – зову я, не отрывая взгляд от младенца.

– К вам посетитель! – сообщает медсестра, дверь распахивается шире и в палату входит…

Антон с букетом роз.

Я застываю на кровати. Младенец прижат к груди, рука свернута полукругом, видно чепчик и ворох пеленок.

Никак не спрячешь.

Сердце начинает биться быстро и часто. Нас раскрыли. И насчет палаты, кажется, все проясняется.

Если бы не одно «но».

Антон поражен не меньше моего. Он роняет букет, в шоке глядя на меня. Взгляд сначала прикован к моему обалдевшему лицу. Затем опускается к младенцу. Снова ко мне… К младенцу.

Я не знаю, что сказать.

У меня абсолютно беззащитное выражение лица.