– Шут Хорхе с площади Изабеллы, – стоявшие рядом с Инквизитором засмеялись…

– Жаль, – сказал ученик, – кто теперь будет веселить людей?

– Господин, две семьи рыбаков в полном составе.

– Несколько ткачей.

– Философ Ангелио из университета, – Инквизитор вздрогнул, он уважал его и любил с ним вести беседы. «А ведь я спас его от костра, уничтожил донос на него, и он знал об этом, – с горечью подумал Инквизитор, – хотя я сжёг двух его близких друзей».

– Вернуть его? – ученик уловил настроение учителя, но тот отрицательно покачал головой.

– Священники Пабло и Фердинанд.

– Что?! – глаза старика бешено сверкнули. Свои! Фердинанда он давно подозревал, но Пабло… Хотя… – он вспомнил, как во время одного из массовых костров он перехватил его взгляд, в нём мелькнули жалость и слёзы, это было несколько секунд, но он их заметил. А потом забыл в делах, а забывать было нельзя, надо учесть на будущее.

– Вернуть! – крикнул он, и сразу двое помощников бросились вниз. Но через секунду он отменил свой приказ.

– Чем больше мы будем удерживать, тем сильнее появится желание у других. Пусть уходят, – объяснил он.

Ручейки сливались в небольшую речку, но Инквизитор видел, что эта речка совсем небольшая, и он был доволен. Когда все желающие собрались около Иисуса, главный помощник подошёл к Инквизитору.

– Монсеньор, всего ушли триста двадцать шесть человек.

– Триста двадцать шесть человек, – воскликнул ученик, – это же целый квартал!

– Это всего полпроцента Севильи, – усмехнулся Инквизитор, – и это весь его урожай.

– Это то удовольствие, которое вы хотели получить, монсеньор? – Инквизитор кивнул. – Преклоняюсь перед вашим предвидением.

Инквизитор не двигался с места, продолжая смотреть в сторону ушедших.

– Монсеньор, но вы говорили о второй причине, по которой вы отпустили Иисуса. Что же ещё? Всё уже кончилось.

Инквизитор насмешливо посмотрел на ученика. «Глупец», – подумал он.

– Ещё ничего не начиналось, – он плотнее сжал губы. – Иди ко мне.

Ученик поднялся на ступеньку, ему стало почему-то не по себе.

– Ты подумал, почему люди идут за Иисусом, что толкнуло горожан решиться даже на уход из мира вместе с ним?

– Но это всего полпроцента!

– Это триста двадцать шесть человек. И это не только шуты и юродивые, там выходцы из разных слоёв общества. Что должен ощущать человек, чтобы пойти на такое, что творится у него в душе, у этого запуганного, приниженного существа, который, как выясняется, не так уж и запуган, если способен принимать такое решение? Сегодня была проверка всей нашей деятельности, и хотя она прошла, в целом, успешно, но эти триста двадцать шесть человек не дают мне покоя. Они знают, скорее, чувствуют то, что не чувствую я. И в этом я ощущаю угрозу для себя. Неведомое опасно, ты не понимаешь, как оно работает. И вторая причина, по которой я отпустил его, заключается в том, чтобы узнать это.

– Но как вы это узнаете? Нельзя же зайти в душу и посмотреть…

Инквизитор прикрыл глаза и попытался успокоиться.

– Как ты думаешь, – медленно произнёс старик, – почему пришёл Иисус?

– Чтобы попытаться забрать часть людей.

– Да он и так забирал их эти пятнадцать веков! Но почему он вновь появился на Земле? Лично! Что случилось? Полторы тысячи лет мы жили без него, но именем его постепенно повернули систему в нашу сторону, и вдруг он появляется. Именно сейчас. Зачем?

Ученик растерянно смотрел на Инквизитора, не зная, что сказать. Глаза Инквизитора сверкали.

– Ты думаешь, он не предвидел всё это, думаешь, он не знал про эти полпроцента? Я это знал, а уж он тем более. И если он решил явиться, то это может значить только одно. Он хочет совершить что-то столь значительное, что требует его личного присутствия. Он хочет показать людям Путь. Я не знаю, как он собирается это сделать, но я хочу это увидеть. Ибо тогда я узнаю тайну его вселенной. Смотри внимательно! Скоро начнётся битва за Севилью!