мужа подходит к концу, и мне аккурат через 30 минут надо быть в его офисе. Такси и,

вуаля, мы на месте! Огромные серые небоскрёбы с зеркальными стёклами. Лично меня

они всегда угнетали. Не понимаю, как можно весь световой день сидеть в

накрахмаленных рубашках перед компьютером, периодически протирая запотевающие от

обилия цифр, букв и символов, очки. А ещё они там почти не общаются. Или общаются

исключительно в формате «этот отчёт необходимо сделать в течение часа», «уже готовлю

аналитическую справку», «вы созвонились со всеми нашими банками-партнёрами», и всё в таком духе. Смею предположить, что и в кафе на обеденном перерыве «дружеские»

беседы сводятся к обсуждению курса валют, смене холодного атмосферного фронта и

выбору банка с наиболее выгодным процентом по кредиту. Никоим образом не хочу

никого обидеть! Просто лично для меня просто неприемлема работа винтиком в едином

механизме.

Вообще, конечно, если подумать, мы все являемся винтиками каких-то больших

механизмов на работе. Но одно дело, когда все винтики выточены одного диаметра, и

совсем другое, когда диаметры всех винтиков не совпадают. Чувствуете разницу? В

общем, мне, человеку творческому, рамки коробочной многоэтажки не по плечу, как ни

крути! Восхищаюсь теми, кто смог себя заточить под чёткий формат и строгую

дисциплину!

Пока я тут мысленно рассуждала о характере работы, мимо меня прошло, наверное, уже

около сотни людей в деловых костюмах, а я так до сих пор и не сделала ни одного шага в

сторону своего любимого супруга. Выбиваешься из тайминга, Катя!

Руслан опередил меня, выбегая из офисного плена. Как хорошо, что не надо

подниматься в железной капсуле к нему на двадцать какой-то этаж (ну, забыла, какой!)!

– Опоздала на 3 минуты, – запыхавшись, произнёс он.

– Я уже минут 5 стою перед входом и думаю, насколько людям комфортно проводить

здесь весь день.

– Видимо, комфортно, раз они здесь работают.

– Скорее, зарабатывают, ущемляя себя в реализации каких-то желаний.

– Откуда вдруг такой пессимизм?

– Нисколько! Мне просто кажется, это слишком тяжело. Я бы так не смогла.

– Смогла бы. Ты очень ответственная.

– Нет, по мне бы уж лучше на три работы ездить, чем целый день отсиживать своё пухлое

место и перенапрягать свой зоркий глаз.

– Кстати, о пухлом месте. Я давно к нему не прикасался.

– Руслан, перестань, с момента нашей разлуки прошло 3 часа.

Но муж уже елозил руками по моим ягодицам, осыпая шею мелкими поцелуями на

глазах негодующего офисного планктона, снующего туда-сюда с портфелями и папками.

И оторвал его от этого увлекательного занятия мой свёкор.

– Руслан, это уже перебор! Посреди улицы, на глазах коллег и партнёров настолько

откровенно себя вести, – процедил он своему сыну.

– Мы долго не виделись, пап, так что, мне простительно, – ответил Руслан и добавил, – И

вообще, пусть не завидуют.

Тут, дабы поставить жирный восклицательный в этом диалоге, супруг жадно впился в

мои губы. Николай Викторович выдернул меня за руку из объятий Руслана и выговорил

сыну:

– Не будь мальчишкой!

– А ты занудой, – парировал мой муж.

– А давайте где-нибудь перекусим все вместе, вы же, наверное, голодные? – прервала я

препирания родственников.

Идея была одобрена сразу и с большим восторгом, особенно со стороны свёкра.

– Это отличная мысль, тем более, что наши переговоры продолжатся через час и до

позднего вечера. Много вопросов надо обсудить с французами, пока они здесь, – сказал

Николай Викторович.

– Но в этот раз я тебя, Катя, не отпущу одну слоняться по городу. Пожалуйста, подождёшь

меня в офисе? Заодно почувствуешь, как это сидеть перед компьютером в сером