Доходим до Площади Матейки – одного из самых красивых мест в Кракове, и я сообщаю, оборачиваясь, чтобы меня все слышали:

– Эта площадь названа в честь знаменитого польского художника: Яна Матейко.

Потом, указывая на красивый монумент в центре, добавляю:

– Памятник Владиславу Ягелло – победителю в Грюнвальдской битве, в которой польско-литовские войска одержали победу над Крестоносцами.

И рассказываю дальше, несмотря на то что рыжая стерва демонстративно закатывает глаза, показывая, что я уже достала своей информацией:

– Там за памятником виднеется костел Святого Флориана, рядом стоит миниатюрная копия площади со всеми домами, а напротив – здание Европейского Университета.

Договорив, разворачиваюсь и молча иду вперед, к виднеющемуся круглому кирпичному зданию с башенками – Барбакану.

– Одно из укрепсооружений средневекового Кракова, – объясняю, когда мы приближаемся к нему. – Раньше соединялся с городскими стенами и выполнял роль дополнительной защиты крепости. Возведен в конце пятнадцатого века и никогда не был взят штурмом.

Избегая смотреть на кислое лицо рыжей девицы, добавляю:

– Местный жители называет его кастрюлей.

Никита усмехается сравнению, а я пытаюсь зарядиться от него позитивом, чтобы выдержать роль учительницы, которая вещает нужную не всем информацию.

Подходим к Флорианским воротам, и я снова выдаю:

– Это одно из самых древних сооружений города. Они начинают не только Королевскую дорогу, но и одноименную Флорианскую улицу, на которой можно увидеть древние постройки четырнадцатого века.

Проходим через них и двигаемся вперед мимо строений, каждое из которых хранит свою многовековую историю, пока не упираемся в городскую площадь, являющуюся самой крупной во всей Европе.

– Она построена еще в Средневековье, – произношу я, восторженно осматривая пространство вокруг.

– Мариацкий костел, дворцовый комплекс Збараски, статуя Адама Мицкевича, Ратушная башня, а там знаменитые Суконные…

– Ты про все это собираешься рассказывать? – перебивает нахалка, а Никита, царапнув ее сердитым взглядом, возмущается:

– Если тебе неинтересно, то посиди на лавочке, а я хочу послушать, что расскажет Кира.

Стерва переводит глаза на Антона, пытаясь заручиться поддержкой парня, но он, виновато смотря на нее, блеет:

– Я бы тоже послушал, милая.

Гневно сверкнув глазами, зараза разворачивается и идет по направлению к ближайшей лавочке.

Выдыхаю. Без нее мир определенно прекраснее.

Мы поворачиваемся к церкви Успения Пресвятой Девы Марии, так официально называется Мариацкий костел, и я начинаю рассказывать про него, но с каждой секундой замечаю, что Антон все меньше слушает и все больше смотрит на свою рыжую бестию.

Становится так его жалко. Эта девица, ничего не испытывая к нему, ловко крутит его чувствами, используя их для своих злодейских планов.

– Если хочешь, иди к Милане, – произношу, понимая, что уйти сейчас сам он посчитает некрасивым.

Парень подрывается, словно только и ждал этого волшебного пинка и спешит к ненаглядной ведьме.

Переглядываюсь с Никитой. В его глазах сверкают смешинки.

– Что?

– Как и хотела: только ты и я.

Вспыхиваю.

– Я же не специально. Я…

Он не дает договорить, а притягивает к себе, легко целуя в губы.

– Я знаю. Кто-то сверху явно на твоей стороне.

Мы идем к зданию Суконных рядов.

– Старейшее европейское торговое место, – умничаю я. – Первые торговые ряды были построены из камня еще в 1257 году.

Никита внимательно смотрит то на меня, то на здание, о котором рассказываю и я, разойдясь, читаю все исторические све́дения, что нашла о нем.

Фотографируемся, делаем небольшое видео для сториз и идем к готической каменно-кирпичной постройке – Ратушной башне.