– Ищите я сказал.

Голос преследователя слышен, но уже отдаленно. Я успею! Вот он, совсем рядом!

Я ворвалась в дом без стука, и, задыхаясь, пыталась выговорить имя. Вместо слов, из горла, вырвался хрип.

– Не, милочка, – сообщила мне толстая женщина примерно сорока пяти – пятидесяти лет, с сединой в грязных волосах, и совершенно уродливой бородавкой на правой щеке. – так не пойдет. Либо плати, либо проваливай. Это тебе не бордель и не приют.

– Я…– все еще пытаясь отдышаться, собирала буквы по крупицам. – Я…У меня…

– Что у тебя?

Женщина не собиралась идти мне на встречу.

– Бронь. – Выдала наконец. – Ди Сайлен. И, если можно, воды. –завершила я, и закашлялась.

Где-то там, за пару кварталов лаяли собаки, и все еще разносился до боли знакомый голос, который совершенно отказывался складываться в образ.

– Воды принесу, на большее не рассчитывай. – сообщила неприятная дама. – Вода же в бочке уже остыла, так что мыться придется в холодной. Камин греет слабо, но я предупреждала Вашего любовника. Дрова нынче дорогое удовольствие.

– Он мне не любовник. – возмутилась я таким предположением. Да как вообще она могла прийти к таким выводам?

– Это уже не мое дело. – она повернулась и зашагала вверх по лестнице, позвякивая ключами. – Но учти, больше одного за раз не приводи, таковы правила.

– Да, я не такая.

Появилось острое желание сообщить, что я наследная принцесса, чтобы сбить спесь с этой наглой морды. Но дядя велел молчать. Никто не должен знать кто я такая. Иначе никакая скрытая магия меня не убережет, а до истины мы так и не доберемся.

– Такая – сякая. Мне почем знать?! Говорю же – такие правила.

– А есть у вас какая-нибудь одежда.

– Нет, одежды нет. И прачки тоже, – поспешно добавила хозяйка. – так что сама разбирайся со своим бельем.

Мы поднялись на два пролета. Моя комната оказалась на самом верху, а точнее на чердаке. А с улицы и не скажешь, что здесь есть третий этаж. Может тоже происки дядиной магии?

Дверь со скрипом отворилась, и мне предстала картина из моих самых страшных снов. Прямо напротив входа, стояла маленькая кровать, слева от входа – камин, в котором потрескивали догорающие дрова. Между ними, посередине возвышалась дубовая бочка, с наполненной, но остывшей, как и уведомила хозяйка, водой. Слева в углу стояла ширма. А за дверью, расположились небольшой стол и одинокий стул. Сомневаюсь, что такое помещение можно назвать комнатой, и брать за нее деньги. Я тряхнула головой, прогоняя мысли. Сейчас есть дела поважнее.

– А окна нет? —спросила я, так и не обнаружив источник света, кроме свечи, что была в руках, у толстой дамы.

– Как нет? – удивленно уставилась на меня женщина, – А это что?

Я проследила за ее рукой и, пройдя вглубь комнаты, действительно, обнаружила небольшое окно напротив изголовья кровати, на потолке. Оно было скрыто паутиной.

Мдааа, не королевские покои, конечно, но выбирать не из чего.

– Помогите мне раздеться! – приказала я женщине, повернувшись к ней спиной и приподнимая волосы, чтобы она могла расшнуровать корсет, но получила лишь насмешку и грубый ответ.

– Ишь чего удумала. Может еще помыть и волосы причесать?

Она развернулась и покинула то, что должно стать для меня домом на ближайшие семь дней. По крайней мере, так утверждал дядя. Глупо, конечно, верить человеку, который заявился в твой дом, в чужом обличии, и в, подтверждении своих слов, представил лишь старое кольцо и сомнительную историю. Но это было больше, чем кто-либо мог предложить. Или же, я просто желала с кем-то разделить свою боль. Потому как, если этот человек, действительно, брат моей мамы, то его боль от утраты, так же велика, как и моя.