– Ох уж этот Алексей Михайлович, – хмуро заметил визави. – Может он глаз на тебя положил?

– Кто, Леший что ли? Ну, ты меня рассмешил! Ревнуешь что ли? Вот ты даёшь! У него с Алёной старые шашни, из-за неё он и оказался здесь, а я ему как дочь.

– Дочь, на одну ночь. Что же ты такого могла увидеть, что ваша барыня всерьёз взъелась на тебя?

– Мне нельзя об этом говорить, – замялась девушка, но Серафим подошёл к ней и, взяв её лицо в свои ладони мягко сказал: – Пойми, в этом мире ты можешь доверять только мне, только я пойду с тобой до конца и именно поэтому я здесь. Все остальные лишь используют тебя в своих планах и им плевать, что будет с тобой в конце. Хочешь не говори, ведь даже не зная от чего, я всё равно буду тебя защищать!

– Да я ничего такого и не видела. Просто Алёна решила, что это опасно для неё…

– Всё больше не слова! – решительно перебил её Серафим. – Не хочу знать ни про Лешего, ни про Алёну, ни про их делишки. Тоже мне наркобароны.

– Тут дело ни в героине…

– Да всё! Не хочу ничего слушать! Я, пожалуй, пойду. А цветы в воду поставь, завянут.

– Да подожди ты, – хватая его за рукав плаща, воскликнула девушка. – Алёна заболела в тот день и умерла.

– Так уж и умерла? – недоверчиво спросил мужчина, останавливаясь у двери.

– Ну не умерла ещё, впала в кому, как доктор Лешему сказал, когда тот приехал с девчонкой.

– А девчонка здесь причём? Да и что это за девчонка?

– Ну, это не просто девочка, какая-то родственница Алёны. Док сказал, что в них одна кровь.

– Тебе сказал?

– Нет, Лешему. Я просто это слышала, – выпалила девушка и добавила смутившись: – Ты только не думай, я не подслушивала. Так вот пока Алёна умирала, Алексей Михайлович привёз откуда-то эту девочку, я её правда видела пару раз да этого, и доктор стал по приказу Лешего переливать её кровь Барыне, а потом обратно. Тот вначале не хотел, но Алексей Михайлович гаркнул на него и тот согласился. Это длилось где–то с час, а потом барыня, наконец, открыла глаза. Вот и всё. Ничего такого тут нет!

– Да, действительно, ничего такого, – виновато произнёс Серафим, разворачивая гувернантку Алёны к себе спиной и нежно обнимая за плечи. – Не переживай я смогу тебя защитить. Всё будет хорошо. Поживи здесь ещё пару дней, я доделаю свои дела и заберу тебя отсюда.

– Куда? – вздохнув, обречённо спросила молодая женщина. – В любом из Семи Городов Алёна найдёт меня и сделает всё что захочет. Она тут хозяйка.

– Значит, уедем туда, где не сможет достать, – запальчиво ответил Серафим. – Если тут она не даст нам жизни, значит уедем в Москву или в другой город, куда сможем попасть. И если даже там придётся жить в гетто, наши дети, по праву рождения уже получат в нём все права. Мы будем жить как люди совсем в других условиях – там есть всё, что нужно для жизни, там есть закон – и ни одна барыня не посмеет совать свой облезлый от наркотиков нос в нашу жизнь.

Девушка слушала, воспринимая это скорее как сказку, а не планы на будущее, понимая всю их нереальность. Но ей так хотелось в это верить.

***

Когда Алёна доехала, наконец, до нужного места, солнце уже перевалило за полдень. Ещё на подъезде женщина внимательно рассмотрела видео с квадрокоптера висящего над сложенным из брёвен домом в полтора этажа, обнесённого невысоким забором. Калитка была закрыта и сколько она не стучала, и не звала жиличку по имени, та не отзывалась. Дом казался абсолютно безжизненным. Поняв бессмысленность дальнейших попыток, хозяйка Полиса перелезла через забор и, подойдя к закрытой двери, зачем-то постучала в неё, уже зная, что ей ник-то не откроет. Тогда она обошла дом, заглядывая в окна и, по-видимому, в спальне увидела то, что подтвердило её самые мрачные догадки.