Полис был не самым богатым или сильным, как впрочем, и все остальные так называемые «города» конгломерата и это делало их равными во взаимоотношениях. Правда, было одно обстоятельство выделявшее поселение из остальных: на перегороженной плотиной реке работала собранная своими руками мини ГЭС, дававшая необходимую посёлку электроэнергию.

Героин в Полисе не толкали, зато можно было курить опиум и канабис с плантаций Алёны в местном казино «ХХ век» с небольшим борделем, находящемся в трёхэтажном панельном здании бывшей казармы. Алёна была деловым человеком и времени зря не теряла, тем более что жизнь здесь могла оборваться в любой момент.

За время отсутствия Лешего ситуация в посёлке стала критической – Алёна, сорокалетняя всё ещё довольно стройная особа, потеряв сознание больше в себя не приходила. Местный медик, человек неопределённого возраста с торчащей в разные стороны седой шевелюрой и полубезумным выражением лица прикладывал то зеркальце ко рту больной, то стетоскоп к её груди. Лицо доктора, как впрочем, и у всех присутствующих было закрыто почти до глаз плотной марлевой повязкой.

– Ну что? – спросил его Леший, едва спрыгнув с остановившейся у входа брички.

– Что-что, – неохотно выпалил врач, подозрительно глядя на приближённого Алёны, имевшего довольно крутой нрав, и единственная, кто имел на него влияние, была сейчас даже не одной, а двумя ногами в могиле. – Она впала в кому, едва вы уехали, и шанцев на излечение нет. Ни единого. Все доступные мне медикаментозные средства я использовал и если честно, так и не понял, откуда взялась болезнь.

– Ещё заболевшие есть?

– Да вроде нет; я сейчас занимаюсь только ей. А что вы собираетесь делать, Алексей Михайлович? – неодобрительно спросил он, глядя как Леший выносит из брички уснувшую девочку и идёт с ней в покои Алёны.

– Если традиционные методы не подействовали, прибегнем к нетрадиционным. Готовься к переливанию крови, док.

– Чьей крови, – обречённо бурчал эскулап, плетясь следом за мужчиной. – У нас нет плазмы девочки, та, что была, давно кончилась.

– Значит, будем переливать напрямую, – изрёк Леший, кладя проснувшуюся Лину на большое кресло рядом с бабушкой. – Не зли меня, Федька, быстро берись за дело. Лучше представь, что будет с тобой, если Алёны не станет.

– Кому Федька, а кому Фёдор Романович, – проворчал доктор, почесав голову, отчего его непокорная шевелюра пришла в окончательный беспорядок, и крикнул в спину быстро выходящего во двор визави. – Но так мы можем сделать только хуже!

– Кому? Труппу, который лежит на кровати? – не оборачиваясь, отрезал местный шериф и доктор, поняв бесполезность препирательств, наконец, принялся за дело.

Если раньше кровь для изготовления плазмы брали у Лины поэтапно, то сейчас это больше походило на убийство чем на лечение. Девочка была худенькой и невысокой даже для своих лет, и доку пришлось изрядно помучаться, прежде чем он настроил процесс. Перелив немного крови девочки Алёне, он тут же совершал обратную процедуру. С первого раза видимых улучшений не наступило, и он повторил цикл снова.

Пока местная хозяйка витала где-то между жизнью и смертью, собравшиеся на бывшем плацу люди пытались как-то её поддержать. В Полисе не было каменной громады храма православной церкви, впрочем, как и любой другой. После падения государственности православие потеряло своего главного союзника, и люди теперь каждый по своему молились Богу, представляя его в пригодном для себя виде. Православная церковь как главенствующая испокон веков на Руси легче других религий пережила апокалипсис, по крайней мере, в центральной части бывшей России. Как ни странно, конкуренцию ей смогли навязать, казалось давно забытые верования в славянских богов, так называемое идолопоклонничество.