Вглядываясь в туманную даль, он вёл мысленный разговор с самим собой, с тем молодцом-удальцом, который к сорока годам успел совершить столько неблаговидных поступков, сколько непорочный мужик не может себе даже представить.

      После встречи с журналисткой в голове сразу промелькнула тревожная мысль: тихая и умиротворённая жизнь отшельника осталась в прошлом. Он явственно ощутил в себе внутренний надлом, понять причину которого было крайне важно и необходимо.

Дошагав до излюбленного места, Леший опустился на скамейку, откинулся на спинку, устремив свой блуждающий взор на противоположный берег.

«Так что же, всё-таки, произошло, Юрий Алексеевич? – задался вопросом он, привычно обратившись к себе, как стороннему собеседнику. – Встретилась тебе женщина, очень похожая на Светлану, и что из этого? Почему ты прекратил общение и поспешил убраться бегством? Какая причина заставила так поступить?»

Леший перевёл взгляд левее, остановив его на удалённой синей палатке. Там, внутри неё, по всей вероятности, находилась Фелиция. По крайней мере, ему так думалось, поскольку нигде поблизости он её не увидел.

Смотрел пристально и долго, словно немое жилище журналистки могло его в чём-нибудь надоумить.

Затем, встрепенувшись, вышел из ступора, и устремил свой взор в противоположном направлении.

Тревожные размышления вновь охватили его. Они переплетались с многочисленными вопросами, которые сыпались, словно горох из прохудившегося мешка.

«Испугался попасть под влияние её чар и стать одержимым этой роковой красоткой? Решил поскорее ретироваться, чтобы не наступить повторно на те же грабли? – продолжил он забрасывать себя вопросами. – Но это нелепо! Сейчас не может такого произойти, потому что у тебя за плечами огромный опыт общения с женщинами. Ты повелевал ими, как хотел. Даже известный Казанова мог бы позавидовать твоим успехам, – при мысли об историческом кумире женщин Леший криво ухмыльнулся. – Причём, ни одна из них не смогла по-настоящему захватить тебя, на какие бы ухищрения не пускалась. И самонадеянная журналистка не сможет, потому что являет собой негативный образ Светланы. Кто теперь для тебя та далёкая Светлана? Никто. Пустой звук. Ты расстался с ней двадцать семь лет назад и возненавидел после предательства навсегда».

Как только в голове мелькнуло имя Светланы, перед глазами тут же всплыли картины свиданий с ней. Это были небольшие фрагменты ярких встреч с поцелуями и ночных прогулок в обнимку. Видения появлялись в сером цвете и были размытыми, как в некачественном документальном кино. Длились не больше секунды и пропадали, растворяясь в пелене ватного тумана. Лицо Светланы было матовым, без чётких очертаний, будто смотрела она на него из старого мутного зеркала. И только чувственные переживания были настоящими – сердце защемило и забилось учащённо.

«Да-а, была неуёмная страсть, ты души не чаял в своей возлюбленной. Ни секунды не сомневался, что она ниспослана тебе по решению Небес – единственна и неповторимая. Ты был безмерно счастлив с ней, и это правда. Но, увы! Твоя девица-красавица очень быстро предала тебя. Хрупкое счастье разлетелось в пух и прах! Пока ты восхищался её красотой – она лгала тебе. А потом с лёгкостью переметнулась к другому парню, цинично заявив, что не любила тебя никогда, – кадык Лешего дёрнулся несколько раз – он судорожно сглотнул накатившуюся горькую слюну. – Сегодня этот факт всплыл в твоей памяти, когда ты уличил журналистку во лжи. Она солгала, выдав себя за знатока французских вин, и ты сразу поставил её рядом с обманщицей Светланой. Хм-м, не по этой ли причине ты поспешил убраться восвояси? Не хотелось ворошить в памяти неприятные факты прошлого, которое давно уже не жжёт тебя изнутри? Возможно. Всё давно перегорело, истлело и улетучилось. Семь лет отшельничества надёжно вылечили твою искалеченную душу. Кто для тебя заезжая журналистка? Случайный прохожий, не более того. У неё своя жизнь, в огнях и развлечениях, у тебя – своя, затворническая. Увезёт её егерь обратно, и твоя жизнь снова войдёт в привычное русло. Чего вдруг ты разволновался, а, Юрий Алексеевич? Не потому ли, что тебя сразил пронзительный взгляд колдовских глаз – зелёных, горящих и вызывающих, как у Светланы? Признайся честно: они сразу обожгли тебя, как в молодости? Заглянув в их бездну, ты испугался, что стрела проказника Амура может пронзить твоё сердце? Разве не так? Боишься, что после семилетнего монашеского обитания изменится привычный образ жизни? Нарушится её строгость и начнёт мучить бессонница? Да? Опасаешься, что после общения с Фелицией укрощённый тобою блуд вспыхнет с новой силой, а затем столкнёт на прежнюю дорогу разврата? Ты этого боишься, Юрий Алексеевич?»