Как потом выяснилось, лучше было бы остановиться в этом дружественном селении, вместо того, чтобы поздно ночью высаживаться на берег в небольшой деревне племени блакка, расположенной на правом берегу в 400 ярдах от воды. Здесь было грязно и неуютно; единственное место для моей палатки, свободное от высокой травы, которая окружала деревню, было пространство рядом с хижинами. С самого начала ситуация не обещала ничего хорошего, потому что, пока мои люди устанавливали палатку, сердитые жители собрались вокруг и попытались остановить работу, заявив, что не хотят, чтобы в их деревне был белый человек. После некоторой ссоры и борьбы аборигены были изгнаны и попрятались в свои дома; но прошло короткое время, и у нас начались серьезные проблемы. Когда мои люди пошли в деревню, чтобы попросить дров, на них полетели камни из хижин. Это заставило их «возмутиться», и они начали закидывать камнями своих противников; затем последовала оживленная сцена, и несколько голов были разбиты. Настало время вмешаться мне; поэтому, взяв капрала и двух других людей, которые были на страже у лодки, я быстро последовал к деревне, и с помощью Хосе нами был захвачен главарь, который оказался вождем деревни. Его быстро связали, заломив руки за спину, и поручили капралу стеречь смутьяна ночью, а затем я собирался отвезти его в Моббай.

Метод связывания у людей хауса довольно жестокий, и к жертве не проявляется милосердие, веревки настолько плотно стянуты, что глубоко врезаются в плоть. Я пожалел о тяжелом положении вождя и приказал капралу ослабить веревки, во многом против воли последнего, который сказал, что в этом случае его заключенный убежит. И верно, поздно ночью раздался всплеск, и охранник вскочил, только чтобы наблюдать, как наш пленник уплыл в темноту. Чуть позже начали грохотать барабаны в отдаленной деревне, чтобы сообщить новость о побеге вождя, и бой барабанов, сопровождаемый криками, продолжался всю ночь.

На следующее утро вокруг не было ни души, чтобы засвидетельствовать нашу подготовку к отплытию. Но как только лодку оттолкнули от берега, копье ударило в ее борт, и в следующий момент из тростника выпрыгнул «наш друг» с двумя другими голыми дикарями, вооруженными щитами и копьями, чтобы дополнить сцену расставания насмешливыми криками и жестами.

Плавание по реке было теперь очень сложным из-за большого количества островов, и, не зная, где в это время находился Гослинг, я на день остановился в ближайшей деревне, где мой товарищ меня нашел, и мы вместе продолжили наше путешествие в Моббай, в который мы приплыли 8 декабря.

Французский пост, которым командует капитан Махьен, имея только двух младших офицеров, контролирует район в 800 миль в длину, слишком большую площадь для такого скромного поста, в результате чего, большая часть страны остается дикой.

Моббай (Mobaye), Банзивилль (Mobaui-Mbango) – красная стрелка; остров Лума – белая стрелка

На противоположной стороне реки находится бельгийский пост Банзивилль. Им командует итальянец, капитан Бабулини, которому помогает адъютант. Этот пост является самым старым и одним из лучших в Бельгийском Конго; здесь есть прекрасные кирпичные дома, а обилие банановых деревьев и бамбука добавляют живописность месту в то время, как широкая аллея пальм делает его идеальным тропическим поселением. Это был первый раз, когда мы оказались под защитой флага Конго, золотой звезды на темно-синем фоне.

Мы были очень впечатлены разумным обустройством поста. Плантации молодых каучуковых деревьев простираются на три мили, и только в этом районе насчитывается около 45 000 жителей. Каждая деревня занимается своим делом; одни поставляют пальмовое масло, другие весла, третьи живут за счет предоставления носильщиков для караванов и т. д. в зависимости от спроса на продукт и услуги. Труд каждого мужчины или женщины неплохо оплачивается, и все население удовлетворено своей жизнью в таких условиях.