Разобьюсь я о земь, не найдя себя.
Светлый мир уходит в осень,
В дождик для меня.
Ты читаешь строки —
Подними глаза.
Жизнь исчерпала сроки
И саму себя.
Буду ли
Город утонул в свете блёклых фонарей,
Капающего снега и призрачного тумана.
Я не нужна тебе – значит не буду твоей.
Не буду снова скрываться в красоте обмана.
А буду ли я вообще? Скажи: я – буду?
Итог ведь один. Зачем маяться?
Доверюсь так глупо удаче и какому-то чуду,
Потому что своими силами не могу справиться.
Буду смотреть на снег и дым…
Зажигать огоньки, чтобы они гасли.
Никогда не станет ничто чужим.
Разве что только счастье…
Буду сидеть молча, а вокруг что-то движется.
Ждать звонка, зная, что не позвонят.
Надежда – а может, она только слышится?
А я одна у стенки… Выстроюсь в ряд
Всем миром, который во мне есть.
Расстреляйте, если кому-то захочется.
Я где-то… Но только явно не здесь.
Наверно, там, где моё одиночество.
Расправила крылья и почти улетела в дождь…
Но осталась. Вечной картиной.
Чтобы ждать, что ты придёшь.
Глупо, как могут только такие пингвины…
Обугленное
Сверху падает холодный пепел.
Каждый вздох – это дым, выпущенный в пустоту.
Небо – уже не тлеющий уголёк…
В мыслях запутался глупый ветер,
Чтобы незряче мне хоронить мечту.
Всё замёрзло. Где-то есть уголёк.
Мне бы найти его – и согреться.
Всё стремительно. Нет запятых – одни тире.
Жизнь, как всегда, измеряется весной.
То, что бьётся в груди – это уже не сердце.
Сердце было проиграно однажды в игре.
Игра… Игра велась, но не мной.
Как обычно, я в игре той была пешкой,
Которая так и не дошла до края доски.
Почти дойдя, потеряла свой край.
Свет вокруг красивый, да как насмешка.
Скользящая красным вниз с руки.
Без надежды попасть в рай.
Потому что рая нет. Обманул бог.
Он создал людей, а рай не построил.
Поэтому временно, до весны, жить в аду.
И считать жизнь, возведя курок.
Не надеясь на то, чтобы кто-нибудь понял.
Чёрной точкой на чистом, белом снегу.
«Я не шла по воде – я была водой…»
Я не шла по воде – я была водой.
И вода эта жизнью была,
Что сквозь пальцы бежала неостановимо.
Никогда не воевала с судьбой.
Я просто с нею пила.
В это время всё проходило мимо…
И не дождик с небес ежедневно лил —
Это я разбивалась,
падая в каплях снова и снова.
А ты меня никогда не любил,
Потому что я каждый раз испарялась…
И впитывалась в слово.
И не слёзы то были солёные —
Иные смыслы в меня врастали
Солеными больными кристаллами.
И не стихи были – лужи тёмные.
Чувства листьями в них упали…
А вода-то теперь талая…
Вороньи крылья
Крылья вороньи свои расправила,
Горечь жевачкою перебила.
Жила только по одному правилу:
Не забыть, что однажды любила.
Подскользнулась на льду,
Запылила ботинки…
Кто-то плачет, а я жду.
Жду, как свои помИнки.
Горечь не перебьёт жевачка,
Крылья всё-таки лебединые…
Вот такая жила чудачка,
Которая очень кого-то любила.
Отсутствие
Так тяжко сидишь… Закончились сигареты.
А в зажигалках больше нету огня.
Со всей силы ударишь во что-то – а оно не развалится.
Чтобы увидеть себя, тебе не хватает света.
Будто лампочки не горят…
Слишком долго не можешь справиться.
Снова закрыта дверь. Комната – не проходной двор.
Она – часть души того, кто в ней живёт.
И задыхается, умирая, с ним.
Я иду меж чужих изб, вижу только сор.
Но, как бы сказать помягче… не ****.
В жизни тьма тьмущая однообразных картин.
В мире держат меня браслет и колечко,
Два ножа, да кинжал с мечом.
И звезда, подаренная как будто с небес.
Бьётся, задыхаясь, усталое сердечко.
А мне по фигу, мне нипочем.
Зря я не ушла в лес.
Пьяна…
Мне сегодня на всё плевать… Я пьяна.
Загоняю с тем, с кем загоняю.
Забуду про то, что впереди весна…
Ты прости. Это не моя вина.
Просто слишком хочу быть ближе к раю.