«Мы надеемся, что тысячи людей осуществят свою мечту и смогут полюбоваться нашей планетой из космоса, увидеть Землю и звезды во всем их великолепии», – заметил Брэнсон на брифинге в Королевском аэрокосмическом обществе в Лондоне.

В течение пяти ближайших лет Брэнсон планирует отправить в космос до трех тысяч человек. Все доходы от продажи билетов он намерен вкладывать в дальнейшее развитие программ космического туризма. В отдаленном будущем Брэнсон хочет построить отель на Луне и наладить регулярные пассажирские рейсы к нашему естественному спутнику.

Космический туризм обещает стать поистине золотой жилой. Примерная оценка стоимости рынка космических путешествий – десять млрд долларов в год. Специальное исследование, проведенное в США, выявило, что подавляющее число граждан этой страны готовы уже сейчас авансом заплатить за шанс когда-либо отправиться в космос. В листе ожидания американской компании “PanAm” к 2000 году значились 93 тысячи человек, вознамерившихся лететь на Луну. Япония заявляет о себе как о второй стране массового космического туризма.

Понятно, что 55-летнему Брэнсону и самому хотелось бы побывать в космосе. А на Земле ему нужно немногое: он никогда не платит за бутылку вина больше 15 фунтов, а выглядит так, будто одевается на дешевых распродажах. До последнего времени он жил в маленьком плавучем домике, а в офисе у него не было даже рабочего кресла – своей империей Брэнсон управлял с маленького потертого диванчика, стоявшего в углу главного офиса компании “Virgin”.

Выдающийся американский ученый, «отец» кибернетики. Мировую известность ему принесли труды в области математической логики и теоретической физики: работы по теории потенциалов, гармоническим функциям, рядам и преобразованиям Фурье, тауберовым теоремам, общему гармоническому анализу, теории случайных процессов, электрических сетей и вычислительной техники. Однако мэтр точных наук в обыденной жизни был похож на беспомощного ребенка и часто вызывал улыбки окружающих.

Обычно профессор Винер приходил в аудиторию без каких-либо записей и конспектов лекций. Сначала он шумно и энергично сморкался, потом поворачивался к доске, даже не собираясь объявлять тему, и начинал что-то писать мелом. «Хотя я обычно сидел в первом ряду, мне было трудно разобрать, что он пишет, – рассказывал много лет спустя китайский физик К. Джен, обучавшийся у Винера в Массачусетсском технологическом институте. – Большинство других студентов не видели вообще ничего». Упорно исписывая мелом доску, лектор бормотал себе под нос какие-то слова, содержащие оценку написанного, например: «Ну, это определение совершенно не верно». А затем быстро-быстро стирал все, что успел написать, и начинал заново. Наконец студенты могли расслышать, как он говорит: «Пока это, похоже, правильно». Только все брались за ручки, чтобы что-нибудь записать, как вдруг профессор снова все стирал и начинал писать сначала. Так продолжалось всю лекцию, а когда звенел звонок, он, не прощаясь и даже не взглянув на своих слушателей, удалялся из аудитории.

При такой склонности к чудачествам Винер был достаточно тщеславен и высокомерен. Единственное, что спасало его от насмешек, – потрясающая ироничность. Легенда гласит, будто именно ему принадлежат такие фразы: «Профессор – это человек, который может говорить на любую тему примерно минут пятьдесят». Или: «Лучшей материальной моделью кошки является другая, а желательно та же самая кошка»…

Норберт Винер революционно изменил представления о роли информации и связал ее с философскими и психологическими концепциями. Будущий «отец» кибернетики родился 26 ноября 1894 года в городе Колумбия, штат Миссури, в семье еврейского иммигранта, выходца из царской России. По семейному преданию, корни рода Винеров уходят к Моисею Маймониду из Кордовы – лейб-медику султана Саладина Египетского, известному ученому и богослову. Отец Норберта, Лео Винер, уроженец Белостока (этот небольшой польский городок тогда входил в состав Российской империи), в молодости учился в Германии и провел достаточно бурную, полную приключений молодость. Он был убежденным последователем Льва Толстого и одним из первых его переводчиков на английский язык. К моменту рождения Норберта он уже стал профессором современных языков в Миссурийском университете.