– Да, – хрипло откликаюсь я Лидии. – Что случилось?

– К тебе посетитель, говорит, что это срочно, – сообщает она мне за дверью.

Удивленно приподнимаю брови.

– Выхожу.

Быстро выскакиваю из ванны, обматывая полотенцем тело и волосы.

Кто это? Может быть, Люк? Но он не любит приходить ко мне, а тем более в будни, когда знает, что родители могут быть дома.

Натягиваю трусики и халат, наспех вытираю волосы и выхожу из ванной комнаты. Спускаюсь на первый этаж. Никого.

– Лидия? – недоуменно произношу я.

Домработница выходит из гостиной и кивком указывает мне, что посетитель там. Я безмолвно приказываю оставить нас.

Войдя в гостиную, замираю, увидев стоящего у окна Ника в джинсах, футболке и кожаной куртке. Его губы плотно сжаты, а руки сложены на груди. Он кажется намного выше, и от него веет враждебностью.

– Что… что ты тут делаешь? – шокированно спрашиваю я и подхожу к нему.

– Тарифные опции израсходованы? Всего доброго? В суд подашь? – зло цедит он каждое слово, и я начинаю хихикать.

– И ты приехал сюда, потому что я написала это? Боже, ты несколько переборщил с реакцией. – Мне действительно смешно, и даже опасный блеск темных глаз не останавливает мой смех.

Он ничего не отвечает и быстрым широким шагом сокращает расстояние между нами. Я по инерции пячусь и упираюсь в стену. Ник растягивает губы в обольстительной и хитрой улыбке и останавливается так близко, что наша одежда соприкасается.

Он снова зол, только в этот раз я не понимаю почему. Что его так завело, если он появился у меня дома? Испугался моих слов и угроз?

Осознаю, что стою перед ним практически голая, под тонким шелковым халатом только трусики. От этого чувствую себя некомфортно. Он знает об этом и прижимается ко мне, а я сквозь тонкую ткань ощущаю его сильную грудь. Глаза Ника начинают темнеть, сливаясь с черными зрачками.

– Что ты здесь делаешь? – шепчу я.

– Проезжал мимо, решил заглянуть на огонек. Тем более ты обронила в моей машине заколку, – медленно произносит он, насмешливо приподнимая уголки губ.

– Врешь, – прищуриваюсь я.

– Да. Ты меня научила, крошка. Я же могу обучить тебя иному. – Он склоняется ко мне, опираясь ладонью о стену справа от моей головы.

– Зачем ты так добиваешься встречи? – Я сглатываю от сухости во рту.

– После ванны твоя кожа порозовела. – Он пробегает глазами по моему лицу и одновременно скользит пальцем по ключице. Я судорожно выдыхаю. Моя кожа распарена, и это усиливает ощущения. – Ты так приятно пахнешь, Мишель, что это сносит крышу. Перестаю разумно мыслить. Черт, да, я хочу трахнуть тебя. Не один раз. Много. Долго. Глубоко трахать тебя. Но пока ты не признаешься себе в том, что чувствуешь то же самое, что ты уже потекла от моих слов, я ничего не буду делать.

– Прекрати, – шиплю я, ударяя его по руке.

Он предостерегающе смотрит на меня.

– Знаешь, сколько всего я хочу с тобой сделать сейчас?

Я улавливаю аромат кофе в его горячем дыхании на моих губах, и по телу бегут мурашки. Его рука скользит по моей шее, он сжимает затылок, немного разминая мышцы.

– Знаешь, что твои глаза сейчас блестят от возбуждения? Да и я возбужден не меньше. Почему преследую тебя? Хочу. А все, что хочу, – получаю. Поверь мне. – Он прикасается губами к моей щеке.

– Ты домогаешься меня, Ник? Ты из тех, кто трахнет и бросит? Из тех, кто обещает и забывает? Меня это не интересует. Ты меня не интересуешь, – выдавливаю я, потому что признаться, насколько его близость приятна, не могу даже себе. Мои ноги дрожат, и внутри все сжимается от желания уплыть в новом направлении, которое закрыто для меня. Но в голове бьется мысль о том, что родители могут вернуться в любую минуту. И если они застанут нас в таком недвусмысленном положении, то… Нет, я даже думать о последствиях не буду!