Великое счастье, что на клавиатуре буквы были там же, где на доске. Ну, почти. Правда, у меня ушёл очень нервный час на то, чтобы поймать силу нажатия.

Но потом я ощутила в полной мере, насколько экономит бумагу и время текстовый редактор. Ну и насколько экран жжёт глаза – тоже. Даже через защитку.

Кто не застал, защитка – это навесное стекло на древний монитор, якобы ловившее часть излучения. Хотя на самом деле, в основном, гасившее контрастность. Штука редкая. Висела на немногочисленных профмониторах те два года, пока мониторы не поменяли на менее глазорезные. Помниться, последний раз видела защитку лет десять назад в деревеньке у администратора центра связи.

Пуф.

Всё ж таки нервно об этом всем рассказывать в массы.

Ладно.

Через три часа я поймала себя на том, что тащусь от того, что делаю. Но больше – не могу. Глаза больше не могут смотреть на экран. Очень неудобно плавать в вонючем поту. И – аж подташнивает, как хочется прилечь.

Закрыла глаза. Погрустила, что – слабачка. Грустно вздохнула, ушла через душ в кровать.

Засыпалось плохо. Перед глазами сверкал экран текста.

А в эмоциях бурлило и шипело. Бешенство на эту тварь, которая издевается. Бешенство и презрение к себе, что не выдерживаю его игру и срываюсь, как дура, которой не место в жизни.

Хлопнула дверь.

Злобно решила не вставать, сделав вид, что сплю.

Через пять минут в комнату всунулась его рука, щёлкнула пальцем, махнула призывно. В очередной раз взбесило, что – не пытается…

Встала, оделась, пошла на кухню.

На кухне на столе стоял чайник с травами и кружка. Он – клацал за компом.

Кинула в него мысль «табуретом тебе об голову». Села, налила. Выпила. Горькую смесь трав.

Налила вторую кружку. Подумала, решилась.

Подошла к нему, пялясь в свою кружку.

Дождалась внимания. Спросила, а что вообще с моими таблетками. Отмаякнула, что таблетки и уколы, вроде, надо через каждые четыре или шесть.

Он помедлил. Потом отмаякнул, что у меня печень уже не выдержала бы уколы и встала бы. Потому он дал одну таблетку на семь дней, которая дала мне удар, и дал горсть еды и кружек.

В кружке было уже отпито половина. Потому – не расплескалось. Когда рука начала подёргиваться в бешеном желании заколотить ему кружку в лицо кусочками.

Я – сдержалась… почти без рывков, почти плавно, поставила кружку. Сходила в комнату. Принесла бумажку с расчетами стоимости услуг. Спросила, где тут та одна таблетка.

Ну, он ткнул в «БИР 7 скобка кл скобка 40 руб». И произнёс:

«Бустер иммунитета и регенерации, семь суток».

А я – зависла, подрагивая. Понимая, что такое «кл».

То есть, что я сама, как дура, вытащила из него заявление, что он намыл мне попу, а потом засунул туда этот самый «БИР 7». Само собой, рассмотрев. И ему разве что вслух осталось мне это сказать, дабы окончательно.

Ну, я молча, из последних сил сдерживаясь, чтобы не упасть на пол и не разреветься от стыда, вернулась за стол. И изобразила, что пью чай. Почти не дрожа.

Он помедлил. Встал, вышел. Вернулся, уронив на угол стола, который был в кабинете, пачку прокладок.

Я полминуты пялилась, и тупила, что это вообще.

Как дошло – жахнуло осознанием. Ещё полминуты дрожала, еле сдерживая желание пойти в ванную, чтобы не пачкать кухню, и чиркнуть клинком по горлу.

Ну, объясню мальчикам. Это вообще не очень приятно, когда за собой не замечаешь, что бесишься в ПМС. Когда кто-то хоть как мягко обращает внимание, что надо пытаться держать себя в руках… ладно, на хер стыд. Когда кто-то отмечает, почти вслух, что у тебя вместо лица – источник ПМС. Что у тебя ежемесячный ОГМ. Описьдос Головного Мозга.