Артем оделся, выбежал на улицу, привел Палмера. Чужак находился со Светланой до полуночи, затем укрыл ее простыней, вышел, вымыл руки и молча пошел домой.

– Какого черта? – Артем заглянул в комнату, замер, не веря, что все закончилось. – Но ты ведь врач! – закричал он Палмеру, догоняя его на улице.

Холодный ветер гонял над сугробами снег. Артем был не одет, но не замечал этого.

– Ты заболеешь, – сказал Палмер.

– К черту! – Артем схватил его за руку. – Почему она умерла?

– Ты привел меня слишком поздно.

– Но ты же врач.

– Верно. Врач, а не Бог. Ты просил от меня невозможного.

– Ты врешь! Ты врешь! – Артем хотел его ударить, но тело замерзло так сильно, что сил хватило только расплакаться, упасть на колени, сжаться, забыться.

Палмер поднял его на руки и отнес в дом, укрыл одеялами, напоил водкой и долго сидел рядом, пока Артем не уснул.

Печка в доме Светланы погасла, в комнаты пробрался холод.

Артем и Палмер дождались ранней весны и только тогда похоронили ее. Земля была промерзшей, но им некуда было торопиться.

– Не хочу больше оставаться здесь, – сказал Артем, когда теплое солнце растопило снег на полях.

Они дождались конца апреля, собрали вещи, провизию.

– Думаешь, здесь действительно остались мины? – спросил Артема Палмер, когда они оказались в поле.

– Надеюсь, что нет. Но если наступишь, то не двигайся. Они не взрываются, пока не поднимешь ногу. – Он обернулся, бросив последний взгляд на далекую окраину города, рассказал о выжившем после войны соседе, подорвавшемся на одной из мин в этом поле, вспомнил друзей, которых похоронил в эту зиму, сник.

– Все еще винишь меня в их смерти? – спросил Палмер.

– Нет, – сказал Артем, услышал щелчок сработавшего детонатора мины, замер.

– Это у меня, – сказал Палмер.

– Не двигайся!

– Да я уже понял. – Палмер нервно улыбнулся. Артем встал на колени, осмотрел мину под ногой чужака. – Ты ведь поможешь мне?

– Конечно. – Артем отошел в сторону, снова вспомнил всех, кого похоронил в эту зиму. Вспомнил даже свою собаку, издохшую в начале весны. – Ты только никуда не уходи. – Он развернулся и осторожно пошел по оставшимся следам назад в город.

Добрался до окраины поля, за которой была родная, знакомая земля, снял рюкзак и долго стоял неподвижно, дожидаясь взрыва…

Затерявшаяся среди болот деревня встретила Дэйла Блоксхэма и его друзей так, как подобает встречать чужаков: косые взгляды, недовольство, шепот за спиной.

– Зачем Джонни приехал сюда? – спросила Кэрис.

– Я не знаю, – Тэй обнял ее за плечи. – Может быть, ему надоели большие города?

– Да нет! Это просто отличный способ пустить себе кровь, – засмеялся Маккол, убивая очередного москита. – Интересно, а медицинские пиявки у них есть?

– Не знаю, как насчет медицинских, – Дебора смотрела на зеленую воду, покрытую трясиной, – а простых, думаю, хоть отбавляй.

Они шли по деревянному причалу к суше. Проводник, который показал им это место, развернул лодку и теперь уплывал прочь. Вышедшие им навстречу люди молчали. Пожилая женщина в льняном сарафане держала в руках несколько ломтей свежеиспеченного хлеба. Она протянула их Тэю.

– Спасибо, – замялся он, принимая дар. – Мы ищем своего друга. Джонни. Не могли бы вы отвести нас к нему?

Делегация встречающих молчала. Все они смотрели на хлеб в его руках.

– Съешь его, – сказал Дэйл.

– Съесть? Да я не ем хлеб!

– Они ждут, Тэй!

– Черт! – он засунул в рот большой кусок и заставил себя проглотить. – Джонни, – повторил он. – Отведите нас к нему.

Женщина с хлебом прошла мимо него и вручила крупные ломти каждому из его друзей. Лишь после того, как все они последовали примеру своего друга, она заговорила: