– Возможно, но я не запомнил надпись и ничего не могу сказать по этому поводу.

– Прочтите еще раз, – не унимался тот.

Я прочитал еще раз и опять ничего не понял.

Мужчина снова улыбнулся.

– «Но» – это «он».

Я взял листок.

– Написано задом наперед? «Онздесьзадверьюонтяжелодышитунегодлинныеногикурносик». Странная предсмертная записка, – пробубнил я.

– Как вы думаете, кто такой Курносик?

Я пожал плечами.

– Понятия не имею!

– Вы раньше не слышали это прозвище или похожее описание?

– Нет.

– Ясно. «Тяжело дышит за дверью». Какие у вас ассоциации?

– Ассоциаций конкретных нет, но подходит под описание какого-то странного существа. Чего-то неестественного. И еще «длинные ноги»… Если учесть контекст, то жутко.

– Так, – мужчина в очках снова потер подбородок. – Ну что же, уважаемый, прояснилось немного, точнее, все только запуталось. Но все равно спасибо. Прощаемся мы ненадолго. Уверен, нам еще придется коротать не один десяток минут в поисках интересного.

Поднявшись, мужчина протянул мне свою сухую крепкую руку, и я ответил рукопожатием.

– Кстати, о руках, – он продолжал сжимать мою ладонь. – Нам нужны ваши пальчики. Это не займет много времени, буквально пару минут.

– В каком смысле?

– Отпечатки.

– А, да, конечно…

– Пусть будут, – он улыбнулся и кивнул коллеге.

Впервые у меня брали отпечатки пальцев. Ощущения не из приятных. Вроде ничего плохого, но ощущаешь себя преступником. Совесть чиста, а сердце почему-то заводится, и глаза начинают бегать из стороны в сторону. Беспрекословность, смирение накрывают с головой, и ты стоишь с черными, как смоль, руками, киваешь и думаешь: «Пошли вы в задницу, служители закона! Не там ищете».

– Всего хорошего, – попрощалась девушка, закончив процедуру. Третий же человек так и не произнес ни слова. Они подошли к двери, и мой главный собеседник вновь повернулся и изобразил двумя пальцами вызов рвоты.

– Я бы вам посоветовал освободиться от пирожков.

– Уже, – кивнул я и проводил визитеров за порог.

На этот раз я запер дверь на все замки.

Без одной минуты понедельник. Обычно для меня новые сутки начинаются не в ноль часов, а в момент пробуждения. Сегодня я был уверен, что объятия Морфея меня не коснутся, но ошибся. Едва я закрыл дверь и сел на диван, как окунулся в молчание, и, пытаясь вникнуть в хаос в своей голове, сам не заметил, как задремал.

Мне снилась радуга. Как будто я вишу в воздухе и медленно поднимаюсь к ней. И вот она рядом, совсем близко. Я трогаю ее рукой, и от моего прикосновения она вдруг становится черно-белой…

Я открыл глаза. Затекшая шея и шум в голове – странное состояние. Окутанный пеленой мозг еще не проснулся. Иначе, как «тупить», это не назовешь. Я уставился в одну точку и просидел так несколько минут. Над телевизором тикали часы, отбивая точный ритм происходящего. Именно так звучит жизнь: «тик-так, тик-так». Но думал я не об этом. Несколько первых секунд после пробуждения, вспоминая последние события, я был уверен, что это дурной сон, но вскоре убедился, что все очень даже по-настоящему. Радуга стекла, как акварель, и исчезла. Я прищурился и махнул рукой, отгоняя от себя дурные мысли.

02:12

Никогда не любил просыпаться среди ночи. Вроде не хочешь в туалет, ничего не беспокоит, кругом тишина, но отчего-то просыпаешься. Не знаю, как вы, а я всегда пугался таких моментов. Я встал с дивана, разделся, погасил свет и подошел к двери ванной. Мысль, прострелившая мне висок, была неприятной: «Теперь, заходя сюда, я всегда буду представлять лежащий труп».

– Придурок, – произнес я вслух и резко открыл дверь.

Специально не включая свет, словно проверяя себя на вшивость, почистил зубы, помочился и, напевая, вышел в темный коридор.