Дина лежала всё в той же позе, не в силах и не в состоянии пошевелиться, перебарывая новую волну боли при каждом вдохе. Двое преступников прошли внутрь тёмного и сырого помещения. Они все так же разговаривали между собой и курили сигареты, что добавляло в темноту земляной ямы два новых огонька света. Один из них сел на колени чуть в стороне слева от головы девушки. Он взял её руками за синие запястья, немного потянул к себе, он чего она издала слегка булькающий хрип. Второй молодой человек охватил руками её тазовую кость и, переговариваясь с первым, перевернули тело. Синяк на животе стал ярче и больше, слегка доходят до рёбер. Лицо стало опухшим, глаза уже не пытались открыться полностью.

Насильники продолжали разговаривать между собой, смеяться и курить. При одной из затяжек пепел упал на внутреннюю часть бедра, от чего девушка сделала резкий вдох от неожиданной боли. Мужчинам это понравилось.

Они начали прижигать её кожу сигаретами, попутно экспериментируя от какого участка жертва будет сильнее страдать: от чистой и не повреждённый или от синяка и кровоподтека?

Им стало жалко тратить сигареты и постоянно зажигать их заново, и она начали использовать рот девушки в качестве пепельницы. Перебитая гортань обжигалась. Табачный дым ещё больше душил жертву. Они нарочно старались попадать как можно глубже, их смешили её рефлекторные попытки откашляться. С пятой сигареты начала подниматься кровь из горла. Девушка начала захлебываться. Боясь испачкаться, мужчина, держащий её руки, поднял правое колено и перевернул её. Промерзшая земля не впитывала кровь, и она растекалась темно-вишнёвым облаком из горла.

Испытав отвращение, мужчины ушли, оставляя кашляющую девушку наедине с асфиксией.

Они уже не насиловали. Может, им стало скучно и они наконец-то это все прекратят. Пусть, выкинут где-то за городом, но хотя бы живой осталась. Если посчастливится – кто-нибудь заметит и найдёт.

Очередной рассвет не переставал дарить хотя бы малую надежду на спасение. Да, она становилась все меньше, но это не значит, что её вовсе нет.

Кажется, становиться ещё холоднее. Середина осени, скоро снег пойдёт, уже ещё холоднее.

Полоска желтоватого света вновь заполнила малое пространство земляной ямы с телом внутри. От грязи, синяков и крови Дина почти сливалась с окружающей средой.

В этот раз пришёл только один мужчина. Он двигался резко, даже рано, будто тяжело не трезвый или сильно на нервах. Он спрыгнул резким движением в яму, параллельно что-то ворча и зубоскаля. Мужчина начал трепать Дину как тряпичную куклу, даже не встречая сопротивления, ведь она уже давно не способна на это. Именно из-за этого он здесь.

Вначале болтал её в руках, трепал за плечи, хватал за подбородок, шею, оттягивал назад волосы до хруста позвоночника.

Беспорядочно повторял отдельными словами про то, что она грязная, мерзкая, что она должна страдать, что она виновата в этом. В побитой голове мысли тяжело укладывались в чёткую линию, уж тем более, если эти мысли так поданы. Уж тем более, если это мысли преступника, который совершал тяжелейшие из преступлений.

Он злился все больше, перешёл на пощёчины и удары открытой рукой по всему лицу. Голос становился все громче, переходил на басистый крик, повторяя все снова и снова. Одним движением швырнув хрупкое тело обратно на землю, в порыве гнева начал наносить хаотичные удары кулаками и ногами по всему телу. Каждый удар распространялся болью, покрывая всё тело пятнами гематом и участками содранной кожи. Ближе к концу экзекуции, когда насильник начал уставать, боль стала все более постоянной и жертва начала терять сознание. Но он закончил раньше, чем она смогла закрыть глаза. От этого девушка ещё видела, как он выходил уставший из гаража. Девушка так и осталась лежать согнутая, поджав колени к себе и прикрывая голову тонкими руками.