Если вам хочется кому-нибудь дать совет–это желание внутреннего Родителя. Обиделись– это внутренний Ребёнок капризничает. А внутренний Взрослый улаживает конфликты между этим Родителем и Ребёнком.Например, взрослый сын ищет работу и иногда приходит в отчий дом между делами, встречается с мамой (третьего возраста).Мама, как родитель, готова накормить, дать совет, спросить, поговорить. Сын иногда отвечает резко.Тогда мама,как ребёнок, обижается, переживает, плачет, обсуждает эту ситуацию со своей закадычной подругой и так далее.Что она может сделать как взрослый человек, чтобы не обидеться?

У каждого свой набор действий. Верующий человек будет молиться о том, чтобы Господь управил жизнь сына и всё разрешилось наилучшим образом. И самому попытаться устранить конфликт между своим внутренним Ребёнком и Родителем, чтобы не оставлять ситуацию без внимания, не уйти в обиду. И не поможет в этом случае ни книга, ни телевизор, ни чистка сковородок, ни умные речи.Конечно, пример упрощённый–в жизни всё намного сложнее и запутаннее. Но в этом случае ещё больше есть надобность в любви и уповании на Бога.

Важно сохранять без паники свой рассудок и уметь жить в неопределённости. Это значит уметь в сложных ситуациях идти на свой страх и риск, ведь(увы!) не всегда тебе будет 50–60 лет и даже 70. Если даст Господь, будет 80 и 90 лет, то есть придёт старость, которая завершится уходом из жизни. Ночтобы держать эту внутреннюю пружину, нужна смелость и взрослая позиция– лишь бы здоровье не подводило, голова хорошо работала и интерес к жизни не пропадал.

Я принадлежу к тому поколению, у которого в паспорте имелась графа «национальность». А потом её убрали. Кстати, в моем роду слилось несколько разных национальностей, но принадлежность к церкви – одна. У нас были и крестьяне,и торговцы,и ремесленники,и рабочие, и инженеры. Чем отличаются крестьяне от городских жителей? Это понимается через изучение фольклора. Осмысливаются доставшиеся по роду биологические данные,наполняются смыслом домашние ритуалы. А тяга к мировоззрению– скорее всего, это принадлежность к городской или крестьянской жизни.

Лично мне семейные присказки и прибаутки были понятнее, например, когда приходила к деду. Он ничего у меня толком не спрашивал, а смотрел на мои валенки, подошву. Зимы тогда были морозные. Хоть он жил уже в городе, но как ремесленник сложился в деревне. Ему было важно, чтобы обувка моя была добротной и теплой. А вот бабушка мамы, жившая в оккупации под немцами, знала тяготы войны. И для неё было главным, чтобы ребёнок был сыт, чтобы никто не тревожил его сон– так они проявляли заботу о внучке. Дед жил на Урале, а бабушка–в деревне на Кубани. Помогать друг другу являлось для них сердечным делом– такое вот деревенское «зёрнышко».

Жить обособленно, индивидуально начали в городах. Изучая, кто я и откуда, заложила длясебя, детей и внуков фундамент–личную историю. И малая родина, и страна наша – все стало ближе и роднее. Конечно, бывает так, что на государственном уровне между странами-братьями происходит непонимание, вспыхивают ссоры. Но родные люди из этих стран в семьях живут в мире и согласии–по своим договоренностям, а не по политически сложившимся обстоятельствам. Чему учить ребенка? Дать ему полную информацию и оставить, чтобы сам выбирал, кто он и какой.Это, кстати, проверенный временем способ. Но в семье всеми силами надо сохранять единство и мир.

Мой папа был военным, и от его родной деревни уже в 70-е годы остались только три березки (он с Зауралья). Детство мамы прошло вАбхазии. В силу военной службы моего отца нашей семье приходилось часто переезжать из одного места в другое по всему Советскому Союзу: родилась я в Адыгее, а живу сейчас там, куда муж привез, – на Урале. Мне трудно и мучительно было решать, кто я и откуда?