Выбирать предстояло между двумя платьями — темно-синим с насыщенно-бордовой отделкой и ярко-фиолетовым с белой. Сколько я себя помнила, ни то, ни другое я ни разу не надевала, храня их для особых случаев, поэтому сейчас примерила сначала одно, покрутилась перед зеркалом, сняла, надела второе и... влюбилась! Если первое мне просто шло, то второе очень выгодно оттеняло цвет кожи и глаз, эффектно гармонируя с оттенком моих распущенных волос.

Удовлетворенная сделанным выбором, с помощью парочки шпилек подняла часть волос наверх, оставив остальные свободно ниспадать по плечам и груди, еще раз глянула в зеркало и...

— Ты прекрасна, — раздался от дверей голос Поля.

Обернулась и замерла. Он был великолепен! Словно угадав, в чем я сегодня буду одета, он облачился в темно-фиолетовый костюм, состоящий из облегающих брюк и колета, под которым виднелась белоснежная атласная рубашка со свободными рукавами. Волосы были собраны в низкий хвост, открывая волевое лицо, с которого на меня как-то жадно смотрели насыщенно-зеленые глаза. Это смутило, и я отвела взгляд. Тут же невольно посмотрела на его слегка улыбающиеся губы. Вспомнилось, как он целовал меня, как ласкал мое тело... Я тут же потупилась, ощущая, что щеки покрывает румянец, а внизу живота разливается предательское тепло. Стараясь немного отвлечься, стала рассматривать пряжки, украшающие его ботфорты, и шпагу на поясе. Бог мой, неужели я влюбляюсь? Нет. Нет и еще раз нет. Я хочу вернуться домой, а значит, тут надо создать лишь видимость чувств. Обладая холодным умом, проще будет окрутить Поля и заставить его именно полюбить...

— Еще минута, и мы никуда не пойдем, — хрипловато произнес объект моих размышлений и сделал шаг в комнату, но внезапно замер: — Нет, — будто споря с самим собой, пробормотал он. — Боюсь, Сейла точно обидится на нас...

— Э-э... Да-да. Прости, — встрепенулась я. — Пойдем.

От брошенного им взгляда у меня по всему телу побежали мурашки, и на краткий миг опять почудилось, будто в его глазах искрятся огненно-оранжевые молнии. Он взял меня за руку, вызвав волну мурашек. М-да уж, с гормонами что-то делать надо, этак я, с цепи сорвавшись, совсем связно мыслить перестану.

Мы шли пустынными холодными коридорами, где единственными звуками были наши шаги. Поль молчал, едва ли не до боли сжимая мою руку. Покосилась в его сторону и чуть с шага не сбилась — лицо серьезное, сосредоточенное, губы плотно сжаты. Казалось, он идет не на обед по случаю празднования дня рождения сестры, а в зал суда, где должен будет доказывать свою невиновность перед господами присяжными.

За одним из поворотов мы неожиданно наткнулись на самозабвенно целующуюся парочку. И все бы ничего, если бы у меня при виде их страсти не сжалось все внутри. Вот спрашивается, я же успела стать женой Поля, причем в полном смысле этого слова, так почему же меня так зацепил тот факт, что он целует Сейлу?

Поль тем временем остановился, сжав мою ладонь еще сильнее, отчего я чуть не вскрикнула. Сделал шаг назад, увлекая меня за собой. Памятуя о том, в каком он напряженном состоянии был до этого, я заткнула свою нелепую ревность куда подальше. Внутри все сжалось от страха за Леона. Вряд ли Поль обрадовался увиденному. Что-то сейчас будет... А тот тем временем как бы нечаянно кашлянул, после чего вновь вышел из-за поворота, где успевшие отпрянуть друг от друга голубки поспешно приводили себя в порядок.

— А вот и наша именинница! — как ни в чем не бывало, громогласно возвестил Поль. — С днем рождения, сестренка! — он обнял смущенно потупившую взгляд девушку, а затем, отстранившись, вытащил что-то из кармана. Это оказалось великолепное колье из крупных рубинов.