«Стоять!» — приказал сам себе, вцепившись в косяк многострадальной двери и не без труда оставаясь на месте.

Что бы ни было, этого уже не изменить, но если я не сдержусь, то потом... Потом явно не успею исправить положение в требуемый срок. А в горы я не хочу. И без Милы жить тоже не хочу.

Проводил взглядом удаляющуюся фигуру. Дождался пока скрипнет, закрываясь дверь в ее комнату. Прислушался — закроет ли на внутренний замок? Но сколько ни напрягал слух, так и не услышал знакомого щелчка. Это что ж выходит? Она ждет кого-то? Ну да, встретиться они могли и не успеть, а вот сговориться о встрече — вполне.

Вышел в коридор. Оглянулся по сторонам, прислушался. Тихо. Никого. Пока никого.

— Ну, погодите мне, — прошипел себе под нос, адресуя угрозу братьям, а сам спрятался в одной из немногочисленных ниш в коридоре.

Стою. Жду. Мысли самые разные в голове крутятся. И все невеселые. Представляется, как Мила в чьих-то объятиях тает. Вот же демоны! И самое противное заключается в том, что они могли ни о чем и не сговариваться, а я тут жду как идиот, но если она отдала симпатию кому-то из братьев, то мне ничего теперь не светит. Хорошего — ничего.

За окнами забрезжился рассвет, но солнце всходило с другой стороны здания и моей ниши не коснулось. Одно ясно — к Миле уже никто не пожалует. Глупо это среди бела-то дня. Но я все равно стою. В какой-то момент не выдержал бессмысленного ожидания, подкрался к ее комнате, осторожно тронул дверь, в душе искренне надеясь, что та все же окажется закрыта. Увы, створка без малейшего скрипа приоткрылась. Видать, девушка ждала кого-то. Хм... Кого? И почему этот некто не пришел?

Вхожу внутрь. Портьеры на окнах плотно задернуты. В комнате темно, едва различимо выделяются контуры предметов. От кровати доносится чуть слышное посапывание. Подошел ближе. Спит. Одеяло сползло, приоткрыв моему взгляду скрытую тонкой тканью ночной рубашки упругую грудь. Руки сжимают край одеяла, да и сама она нет-нет да шевельнется. Может, кошмары снятся? А у меня при виде ее распростертого на кровати тела в паху все огнем уже горит, штаны того и гляди по швам треснут от переполняющего желания обладать этой женщиной. Она еще и стонать, как назло, начинает, будто снится ей что-то сокровенное. Стою рядом, стараясь успокоиться и совладать со своими желаниями. И тут моего слуха касается едва различимый шепот:

— Леон...

Вот же демоны! Ну все! Не могу больше. Или она станет моей прямо здесь и сейчас, или... я просто-напросто кого-то убью. Не знаю кого — ее, Леона, себя?.. Заласкаю, зацелую до одури. Она забудет этого... Клянусь, забудет! Он теперь принадлежит моей сестре, а Мила моя и только моя! И она будет еще молить о продолжении.

Подошел к окну, рывком раздвинул портьеры, впуская в комнату косые яркие лучи восходящего солнца. Встрепенулась и тут же замерла. Чувствую — не спит. Дыхание изменилось. Но притворяется.

— Проснулась? — констатирую факт.

— Что ты тут делаешь? — тут же отозвалась она, щурясь от солнца, подслеповато озираясь по сторонам, в то же время до самого подбородка натягивая одеяло.

— Пришел поговорить. Без свидетелей.

— Э-э-ммм... — явно растерялась она. — Одеться-то можно?

Хм... Вот еще! Скромницу из себя корчит, вы только посмотрите на нее!

— Вряд ли на твоем теле выросло нечто, чего я никогда в жизни не видел.

— Что?! — вылупила она свои карие глазищи.

— То! — не выдержав скопившегося напряжения, я в несколько шагов очутился возле ее кровати, протянул руку, срывая одеяло.

— Ты что творишь?! — заливаясь краской, возмущенно воскликнула девушка.

Я залюбовался, наблюдая за тем, как на ее все еще немного сонном лице сменяются эмоции: неверие, возмущение, стыд, и... желание?