— Кстати! То, о чем вы с братом хотели мне рассказать…

Конечно же меня волновал этот вопрос! Проводить ночи с двумя мужчинами как-то… неприлично, чтоли…

Вот в мое время…

Стоп! Вот и маркеры старушечьего маразма подъехали! Двести лет – это вам не шутки.

Но, все же продолжу. Ханжой я никогда не была, и, чего греха таить, о сексе с двумя мечтала частенько. Но мечты – одно. А лечь в постель, по-настоящему, с двумя реальными самцами… Я столько не выпью!

— Ты боишься? — его голос чуть сел, став еще более соблазнительным.

Боюсь ли я? Нет. Скорее, волнуюсь.

— Вы же говорили, только один из вас в течении месяца может проводить ночи со мной…

— Проводить ночи можно по-разному! — иронично поднятая бровь обещала продолжение игры в «не скажу, помучаю еще немножко».

Ладно. Правила игры приняты!

— Например, заниматься каллиграфией?

Черт! Почему каллиграфией?

— Почему нет, если холстом станет твой животик!

Оу, как вывернул!

— А кисточкой – твой хвостик? — нет, ну не употреблять же слово «пенис»! Хотя, хвостик, тоже глуповато звучит.

— Хвостик? Откуда ты знаешь? — взгляд Туата мгновенно стал озадаченным.

А я чуть язык не проглотила. У него что, реально есть хвост? Прям настоящий?

И пока я растерянно моргала, открыв рот от изумления, мои губы оказались под натиском мужского желания.

Его язык без труда скользнул внутрь рта, распаляя желание не задумываясь ответить на этот поцелуй. Он отрывался от меня лишь на секунду, чтобы перевести дыхание и взглянуть на мои раскрасневшиеся щеки, а потом продолжал нагло врываться.

Чувствуя, что контроль над разумом практически иссяк, я с трудом прервала наше влажное слияние.

— Что ты творишь? — хриплый голос с придыханием нарушил тишину в отсеке.

— Я твой муж, могу целовать тебя, когда захочу! — и его губы вернулись к моим.

— А как же очередь? — все же увернулась я.

— Очередь существует на занятия сексом. Чтобы точно знать, чье дитя ты носишь под сердцем.

— То есть, три месяца каждый из вас на сухом пайке?

Вот это не повезло парням! Ложиться в холодную постель и знать, что в эти минуты твою жену вдоволь имеет кто-то другой… Неужели это не влияет на потенцию? Разве мужчинам в их возрасте не нужен регулярный секс? Так и до простатита недалеко. И вместо четырех жеребцов мне достанется четыре вялых баклажана.

— Ты можешь нам помочь, если станет жаль…

— Мне надо переспать с этой мыслью.

Я заерзала в кресле, нервно поправляя ремни безопасности.

— Рядом с нами тебе некогда будет спать, поверь!

И он так спокойно говорит об этом? Неужели они ни капельки не ревнуют друг к другу?

За спиной раздались тяжелые шаги, предупреждая о чьем-то появлении.

— Ты уймешься? — это был недовольный Оушен.

Он обошел кресло и присел передо мной, протягивая руки к замкам ремней.

— Я помогу? — его синие глаза заглянули в мои, ожидая разрешения.

Вот что обычно человек делает, когда тонет? Хватается за воду, жадно вдыхает воздух и согласен на любую помощь. Вот и я, стоило мне лишь коснуться взглядом синих омутов, почему-то вцепилась в его пальцы, тяжело задышала и согласно кивнула.

Да делай ты со мной, что хочешь! Можешь не только ремни расстегнуть!

— Шел бы ты…Без тебя справимся! — Туат за секунду освободился от ремней и посмотрел на меня с укором, будто я на его же глазах ему изменяю.

Зато это и стало ответом на вопрос. Ревнуют. Еще как ревнуют!

Нет, мальчики! Так дело не пойдет! Нечего тут мне устраивать сцены ревности. Сами знали, на что подписывались. Так что не надо тут изображать обманутых мужей!

— Серьезно? — Оушен издевательски сложил густые брови домиком, глядя на Туата, а затем мягко вернул взгляд мне, — Ариэль…— он произнес мое имя протяжно, мягко, нараспев… так, словно смаковал каждый звук на губах, — ты не против?