Внезапно он увидел проход в другую пещеру. В довольно высокий свод можно было войти не нагибаясь, а дальше пещера расширялась и становилась еще больше, чем первая. В эту пещеру не проникал свет снаружи. Тем не менее за выступом Олег увидел бледные отблески желтоватого света. Он медленно пошел туда, подсвечивая путь фонариком. Песок под ногами был мокрым. Серо-желтые своды пещеры раскрыли за выступом огромное пространство, часть которого занимало черное (из-за темноты) подземное озеро и довольно неровная поверхность, испещренная камнями и лужами. Олег увидел силуэты нескольких людей, сидящих в сгорбленных позах. «Ура! Люди! Живые! Он уже не один». Но радость тут же уступила место разочарованию. Люди не подавали никаких признаков активности. Они были словно спящие или мертвые. Олег подошел к мужчине лет шестидесяти, с седыми волосами, сидевшему возле лужи. В луже плавал рюкзак, и мужчина смотрел на него с нескрываемой тоской. Олег решил помочь старику и схватил ручку рюкзака, но тут же оступился и соскочил ногой в лужу, споткнулся на подводном камне, разбив сильно коленку. Кровь мгновенно выступила из ссадины. Рюкзак оставался недвижим. Олег постучал по нему кулаком. Рюкзак был каменным. Неподалеку от мужчины лежала записная книжка, раскрытая посередине. Олег посветил на нее фонариком и отчетливо увидел листы бумаги с номерами телефонов и именами и протянул к записной книжке руку. Шок. Пальцы уткнулись в камень. Идеально гладкая бумага была окаменевшей. Страшная догадка прокралась в сознание Олега, и он осторожно протянул руку к плечу старика… Рука уперлась в камень. Черты лица мужчины и цвет его кожи не отличались от живого человека, но он был каменным. Олег попытался пошевелить хотя бы волосы мужчины, но и они застыли как цемент.

WRONG

Я не знаю, для чего я это создал.

Этот каменный тон. Это полное отсутствие желания прикасаться ко мне, обнимать меня. Я уже не помню, когда последний раз она подходила, чтобы обнять меня или обхватить ногами, прижаться. Иногда я подхожу к ней, обнимаю ее, и она через несколько секунд ускользает от меня под каким-то предлогом. Я с трудом узнаю свою Софи, которая так любила со мной обниматься, прикасаться ко мне. Мне кажется, всю потребность взаимодействовать с мужчиной она реализует в танцах.

Когда я что-то рассказываю ей, в ней включается критика и осуждение. Я устал от этого и не знаю, что делать.

Сейчас я отменил массаж, чтобы побыть с ней в ресторане, но она просидела все время с телефоном, переписываясь с Марселем.

Бесит!

Может, опять пора на «динамику»?

Не хочу так больше!

Высказывать ей это бесполезно. Столько раз я это делал и в ответ получал холодный душ из упреков в том, что я все не так интерпретирую и не так делаю.

Задолбало.

Недавно она поменяла имя моего контакта в своем телефоне с «Любимый» на «Олежка», а еще случайно увидел, что в ее кошельке отделе для фото лежит фото Лилы и… Марселя. Говорит, что это ничего не значит.

Да в принципе, в этом мире ничего не имеет значения. Хер с ней…

Все. Хватит ждать. Хватит обращать на это внимание.

В сексе тоже все очень странно. Она часто говорит, что он для нее не важен. Занимаясь им со мной, никогда потом не говорит чего-нибудь типа «Милый, мне было так хорошо…» Видимо, это не так для нее. Хрен с ней…

Вариант, похоже, только один: найти девушку, которая захочет быть со мной женственной и нежной, и реализовывать эту потребность в телесном контакте, а Софи я люблю и буду принимать такой, какая она есть, без запроса на то, чтобы она как-то проявлялась ко мне.