Противостоять воле отца Никлас не мог. Да и мама, Марина Геннадиевна, считала, что фирма непременно должна быть сосредоточена в их руках. Ей так было спокойнее. Хотя, по сути, она никогда не встревала в дела мужчин. Еще в России она приняла на себя роль хозяйки дома. Следила, чтобы всегда было чисто и уютно. Развлекала гостей, когда они приходили в их дом. Никогда не мучила мужа хозяйственными делами. Она считала, что это ее работа и миссия: воспитание сына и ведение дома. Уже позже, в Швеции, она смогла позволить себе нанять горничную и иногда приглашала повара для званых обедов. Но по-прежнему любила печь пироги по своим рецептам, поражая и изумляя шведских друзей.
Виски было допито, заказан новый стакан. Никлас покрутил в руках телефон и набрал номер. Пока оператор соединял его с другой страной, он встал и вышел из бара на террасу. Бассейн мерцал в голубой подсветке. За столиками сидели в основном пары. Еще бы – так романтично: южная ночь, звезд, вдали шум прибоя, музыка здесь играла тише, чем в помещении, а множественные огоньки, разбросанные по территории, придавали атмосфере флер загадочности.
– Дружище! – донеслось до Никласа с другого конца провода. – Как ты?
– Неплохо, – Никлас не мог не улыбнуться, услышав жизнерадостный голос друга. – Здравствуй, Элоф.
– Признавайся, сколько сердец ты уже успел разбить? Отрываешься по полной?
– Не говори мне про отрыв. Ты должен был быть здесь, как и остальные. То бунгало для меня одного слишком просторно.
– Прости, я знаю. Эй, ты не должен грустить из-за нас. Ты должен отдохнуть за всех!
– Я пытаюсь. В целом, тут ничего. – Никлас облокотился на стеклянный бортик, глядя на такую ровную водную гладь бассейна, что она казалась ненастоящей.
– Кто она? Я должен все знать, – и Элоф затараторил в трубку: – Готов поспорить, что это шикарная блондинка. Нет, миниатюрная брюнетка, – не дождавшись ответа, он спросил: – Обе?
Никлас тихо засмеялся и выпрямился, оборачиваясь. Он поймал на себе взгляд девушки за соседним столиком и отвернулся. Вдруг вспомнилась скромная соседка из самолета. Интересно, она такая застенчивая всегда? Что было бы, если бы они вместе отдыхали? Вела ли бы она себя, как Симона и ее подруги? Что-то подсказывало ему, что нет. Он вернулся к другу.
– Нет, ничего такого.
– Не лги мне, Нильс, я тебя как облупленного знаю. Не родилась еще женщина, которая не посмотрела бы на тебя. Наверняка еще в самолете подцепил кого-нибудь.
«Может и родилась, я просто не в курсе был».
– Ну ладно, раскусил. Вчера я познакомился с одной шикарной блондинкой. Но ничего не вышло.
– Быть не может! – изумился Элоф.
Никлас помолчал. Ему вдруг стало тоскливо.
– Я пойду, дружище. Устал что-то.
Смех Элофа был наполнен намеком на обычно активную сексуальную жизнь друга.
– Неспокойной ночи, – попрощался он.
– Счастливо, – Никлас положил трубку, покрутил какое-то время телефон в руках. Повернувшись лицом к веранде, он снова встретился взглядом с девушкой за столиком. Никлас поспешно удалился.
Второй день был похож на первый как две капли воды. Разве что несколько раз звонил отец, игнорируя отпуск сына. Никлас даже почувствовал раздражение. Отдыхать одному было откровенно скучно. Но море и отличная еда, плюс сон в полном объеме компенсировали досадную неприятность.