Утром следующего дня, еще до того, как я встала, в голову пришли сразу две мысли. Первая – ужасно хочется на море. Вторая – надо сьездить сразу и к Екатерине Георгиевне и в архив, чтобы узнать что-нибудь о Николае Чудове. Обе мысли не могли считаться конструктивными, тем не менее, вторая почему-то не давала мне покоя.

Спустилась на кухню – приготовила завтрак. Для детеныша вместо кашки, зеленого чая и бутерброда с сыром, приготовила творожок, черный чай с лимоном и бутерброд с ветчиной и сыром. Мой ребенок как-то сразу почувствовал подвох: «Так, ну ка, поросюшенька моя, – колись, чего надумала?». Я честно непонимающе захлопала глазами: «Ничего. Ты, о чем, зайчик?!».

Мишутку не проведешь, действительно, если мать с утра кормит его не полезными, но вкусными вещами типа ветчины – значит, у нее уже созрел какой-то безумный план.

Город от нашего Городка находится в ста километрах. Одной мне ехать не хотелось. К тому же Мишутке достался уникальный дар отца – уметь «разрулить» любую ситуацию, от поиска места для парковки в местах, где машины выстроены подобно пазлам, когда выпуклости одного авто изысканно дополняют изгибы другого, до умения договориться с капельдинером пустить в зал после третьего звонка.

Мы на нашей старенькой машинке в Город ездим частенько – хочется ведь и на выставку новую попасть, и в театр сходить и распродажи в книжном магазине не упустить, и по «Икее» иногда полдня помотаться, коврик или бокальчики купить. Стоит мне прочитать в «Афише Города» об открытии очередного экскурсионного маршрута по подземным туннелям, так уже в ближайший выходной Мишутка оказывается обречен на путешествие в стиле Сталкера. Мишутка привык, что мне идеи об очередной поездке приходят в голову спонтанно. Если же проходило недели три подряд, когда мы никуда не ехали – он сам начинал нервничать, быть слишком внимательным, подозревая у меня наличие депрессии. Так что объявлению, что мы едем непонятно куда, непонятно зачем – он нисколько не удивился, и согласился на все и сразу. Его быстрое согласие, в свою очередь, вызвало у меня подозрительность: «У тебя все в порядке, ты ни с кем не поссорился? С Илюшей? С девочками? С тренером? С папой?».

Мишутка посмотрел на меня таким взглядом – что я поняла, что все в порядке, а я опять придумываю проблемы, которых нет и в помине. Я быстренько стала шелковой и пошла собираться.

Любая достаточно длительная поездка на машинке оказывается небольшим приключением. Так-то у меня пятнадцать лет водительского стажа. И вожу я в целом неплохо, уверенно более-менее, по крайней мере, в светлое время суток. Здесь вопрос скорее в непримиримой, саркастичной и зачастую оправданной мужской снисходительности по отношении к женщине-водителю.

Вот, например, когда я пятнадцать лет назад впервые села за руль на занятиях в автошколе, то преподаватель по вождению, слегка поношенный мужчина лет сорока пяти, оглядев меня с ног до головы и хмыкнув, надменно поинтересовался: «Че ты знаешь о машинах?». Я растерялась, и вместо того, чтобы поставить его на место, поведав ему основной принцип действия двигателя внутреннего сгорания, который я хорошо помню еще из школьного курса физики, выпалила ни к селу, ни к городу: «Философия экзистенциализма считает автомобиль одним из проявлений суицидальных наклонностей человечества». Он, разумеется, посмотрел на меня как на сумасшедшую и сразу понял, что легко ему не будет. Хотя в итоге сдала я экзамен на права с первого раза, и ПДД и вождение.

Когда я получала права, мой инструктор даже прослезился. Но все же бывают случаи, и к сожалению, довольно часто, когда я чувствую себя за рулем жутко неуверенно, например, если точно не знаю маршрут.