– Привезли троих. Двое мужчин и одна женщина. Драка.

– Женщину не поделили? – давясь зевотой и принимая более подобающее случаю положение тела, поинтересовалась Варвара.

– Знаем только, что молодой отметелил и женщину, и пожилого.

– Однозначно, сволочь! – сделала вывод Варя.

– Пожилой – академик. А тот, что отметелил – доктор наук.

Варя весело рассмеялась: дело начинало ей нравиться, сонливость испарялась.

– Драка учёных. Вот это повезло…а женщина кто?

– Секретарша академика!

– Профессоров и академиков я ещё не допрашивала. Отец не в счёт… Где они?

– В приёмной! Привести?

– По одному. Но сначала, пожалуй, гляну на научное сообщество.

Варя вышла вслед за полицейским. Все трое, действительно, сидели в приёмной на соседних лавках. Двое полицейских неотрывно наблюдали за смутьянами, готовые в любой момент вмешаться. Никогда не знаешь, что могут выкинуть эти ученые мужи, когда дело доходит до конфликта. Однако дальше перестрелки неприветливыми взглядами дело, к счастью, не шло.

Варя пробежалась по протоколу задержания, а потом бегло осмотрела компанию. У молодого на лацкане пиджака свисал полу оторванный воротник, на шее виднелись царапины от ногтей. У женщины страшно распух нос и верхняя губа. Под глазом у пожилого красовался здоровенный синяк.

Академик собирался что-то сказать, но был остановлен решительным жестом.

– Сначала зачинщик. Михайлик Сергей Андреевич.

Тот поднялся и с достоинством направился в кабинет. Полицейский собрался, было, его сопроводить, но Варя попросила его остаться.

Она взяла под локоть Сергея и в этот самый миг заметила взгляд секретарши. Он был полон ярости. Вот так дела! Женщина определённо ревновала своего обидчика!

Варя отвела Сергея в свой кабинет и предложила стул напротив. Сама же встала за его спиной, чтобы тот почувствовал себя, как говорится, «не в своей тарелке».

Михайлик что-то сказал, но Варя не разобрала, поэтому и задала очевидный вопрос.

– Вы что, не знаете русский язык?

– Это латынь, – раздался выразительный ответ. – В переводе на русский нечто вроде «женское лицемерие хуже виселицы».

– Вот как?! – Варя нахмурилась.

– Вы спрашиваете: исключаю ли я вас из списка лицемерных особ? Нет. Не исключаю. Вы встали у меня за спиной, чтобы я чувствовал себя неуютно. Это очевидный признак коварства. А коварство, как известно один из родственников лицемерия.

Варя осознала, что с этим человеком ничего просто не будет.

– Я встала у вас за спиной, потому что задумалась! – Варя опустилась в кресло напротив и устремила хмурый взгляд на Сергея. Тот махнул рукой и кратко изрёк:

– Всё логично. Так что вам не стоит переживать.

– Во-первых, я не переживаю. А во-вторых…что логично?

– Ложь тоже родственник лицемерия!

В какой-то момент Варе захотелось его убить. Но вместо того, она насмешливо уточнила:

– А что насчёт мужчин, которые бьют женщин?

– В моём случае это напрямую связано с…душой!

– Понятно. Вы её избили по доброте душевной?

– Не совсем так. В моей душе давно тлело такого рода желание. И оно осуществилось в виде удара локтем по накрашенному лицу.

Михайлик сидел с серьёзным видом и с готовностью отвечал на вопросы. Но Варю не оставляло чувство, что он над ней насмехается.

– А что вы можете сказать насчёт причины ссоры?

Михайлик показал рукой себе за спину.

– Понятно…женское лицемерие?!

Михайлик слегка склонил голову, тем самым подтверждая её догадку.

– Мне бы хотелось услышать детали!

– Прошу прощения…как к вам обращаться?

– Капитан Силантьева.

– А по имени отчеству нельзя?

– Нет!

– В таком случае, капитан Силантьева, должен вас огорчить. Я не считаю уместным сообщать детали ссоры. У меня есть достоинство, и я намерен его сохранить.