На этом разговор и закончился. Варя не спала вторые сутки, поэтому сразу отправилась домой. Поисковая операция только началась. Первые сведения должны были поступить не раньше полудня. Оставалось пару часов на сон.

Дома ни отца, ни крёстного не оказалось. Она наскоро поела и прямо в одежде упала на кровать.

Сон не шёл. Несмотря на довольно быстрые и понятные результаты расследования, в голове царила сумятица. Инстинкт следователя навевал сомнения относительно происходящего. Она ведь могла и ошибаться. Но где? Что она пропустила? Мысли не давали ей покоя, сон улетучился, и она решила вернуться в отдел попробовать ещё раз поговорить с Кадаевым. Если кто и знал правду, так это был он.

Сказано-сделано. Уже через час она входила в допросную камеру к Кадаеву. Полицейский по её просьбе вышел и затворил за собой дверь.

Кадаев сидел за столом и безучастно смотрел в зарешеченное окно. На появление следователя он никак не отреагировал.

– Пришла сообщить о начале поисковой операции. Мы найдём Мадину, будьте уверены.

Ответом стал ехидный смех. Именно этого и добивалась Варя. Реакция обвиняемого определённо говорила, что все их усилия по поиску тела тщетны.

– Так значит, у вас, и правда, есть сообщник? – сверля Кадаева взглядом, жёстко спросила Варя. – Вы скинули тело, а он подобрал и спрятал, чтобы никто не нашёл?!

В ответ полная тишина. Но Варя не собиралась отступать. Она лишь изменила тон и заговорила более мягко.

– Антон, у вас тоже есть отец. Вы же понимаете, каково сейчас Бергимбаеву?! Не хотите нам помочь, хорошо. Сообщите хотя бы ему, где находится тело. Любым способом. Дайте ему возможность похоронить дочь.

– Он давно похоронил Мадину!

– Что вы сказали?

Кадаев вальяжно откинулся на стуле и как-то злорадно оскалился.

– Я сказал, что Мадина давно бы сдохла и Бергимбаев давно бы её похоронил. Пять лет назад Мадина подсела на героин. Бергимбаев со всем своим богатством и связами ничего не смог сделать и в конце просто отказался от дочери. А знаете, кто ей помог? Я! Я три года от неё не отходил! – Кадаев сорвался на крик. В ту же минуту в камере появился встревоженный конвоир. Варя знаком показала, что его помощь не требуются. Полицейский кивнул и вышел. А Кадаев тем временем зло продолжал: – Я ночами от неё не отходил, как малого ребёнка убаюкивал. Вы знаете, в каком состояние она была? Вы сами наблюдали ломки от героина? Только я её ставлю на ноги, она опять за героин. Я бился за неё три года. Бился и победил. За это время я ни разу не видел Бергимбаева. Для него дочь умерла. Он говорил об этом не раз. Я её спасал! Спасал! – снова закричал Кадаев. – А вы тут все…убийцей меня считаете.

– Хорошо! – примирительно произнесла Варя. – Если вы не убивали Мадину, тогда почему сожгли воздушные шары и убили Хохлова?

– Я не убивал Хохлова. Он сбежал, когда я поджёг его машину. Шары я поджёг, потому что этот гад мой враг.

– Вы хотите сказать, что это Хохлов убил вашу невесту?

– Нет. Я хочу сказать, что Хохлов вместе с Мадиной решили упрятать меня за решетку. И как я раньше не догадался! – Кадаев с досадой выругался. – Всё было понятно, когда она этот дурацкий свадебный элемент с воздушным шаром придумала.

– Воздушный шар…идея Мадины? – уточнила Варя.

– А чья же?! Я боюсь высоты и наотрез отказывался, но она настаивала, да так мягко, с такой любовью, что я не смог устоять. Чувствовал ведь, чувствовал, что она хочет отомстить…

– За что отомстить?

– Месяца три назад на вечеринке я напился…ну и трахнул её кузину Риту прямо у них дома, в саду. Она застукала нас и закатила страшный скандал. Угрожала убить и всё такое. А через несколько дней позвонила и сказала, что простит меня, если больше такого не повторится.