И тем не менее Джованни Виллани, будучи членом банковских домов Перуцци и Буонаккорси и даже консулом всего цеха Калимала, в своих оценках роскоши как излишнего и постыдного, остается еще сыном Средневековья. Для Виллани важна его репутация флорентийского патриота, гвельфа, доброго католика, честного купца и приверженца умеренно-демократического правления зажиточных горожан, сторонника мирного решения общественных вопросов. И хотя его вторая супруга Монад деи Пацци в 1327 г. была уличена в нарушении законов против роскоши, он не защищает ее, а напротив, сокрушается в гл. 11, кн. X, что «неумеренные желания женщин берут верх над мужским здравомыслием». Как бы это ни звучало, но типичный уважаемый банкир и купец конца Средневековья Джованни Виллани, даже баснословно богатый, был человеком скромным, не склонным к расточительству и показной роскоши.

Опьяненные успехом, банкиры некоторых домов перестали быть осмотрительными в размещении капиталов. Была ли причина в том, что, поддавшись на уговоры царствующих особ, они стали выдавать им рискованные займы, от которых ожидались небывалые доходы: чистая прибыль до 33,3%, экспортные лицензии, освобождение от пошлин, в частности на английскую шерсть и сицилийскую пшеницу?

Каковы бы ни были истинные причины, компании обанкротились: Перуцци и Аччайуоли в 1343 г., Барди – в 1346 г. Банкротство компаний Барди и Буонаккорси привело к заключению престарелого Виллани в тюрьму на некоторое время как одного из главных акционеров. После такого унижения Виллани уже не смог заниматься политикой. К тому же он находился в оппозиции к новым правителям Флоренции. Под влиянием личных и политических неудач Виллани включил в свою Хронику предсказание, что Флоренция падет, как пал в свое время Рим. Умер Джованни Виллани скоропостижно во время эпидемии чумы в середине 1348 г. и был похоронен в монастыре Св. Аннунциаты. В рукописи (гл. 84 кн. XII) Хроники после слов «Чума продлилась до…» наш герой так и не проставил дату.

Да и во всех делах Флоренции наступил некоторый застой, связанный не только с разорением многих компаний, но и со страшной, свирепствовавшей по всей Европе, эпидемией чумы 1348—1350 гг., которая выкосила более двух третей населения. В городе, насчитывавшем когда-то 120 тыс. жителей, умерло больше 80 тыс. И всё же финансовый спрут Калималы, имея представительства в Брюсселе, Ипре, Дуэ, Шампани, в Центральной Европе, оставался одним из столпов экономического могущества Флоренции. Позже Калимала постепенно начнет сдавать позиции и уступит пальму первенства другому цеху – Лане. Лана начинала с производства простой шерстяной одежды для своего рынка, однако применение технологических новшеств позволило ей производить высококачественные ткани из привозной шерсти, благодаря чему она разбогатела. Лана занялась и широкой торговой деятельностью, вступив в прямую конкурентную схватку с Калималой. В середине XIV в., когда Лана, по мнению некоторых историков204, уже клонится к упадку, она всё еще производит до 10% объема всех сукон в Западной Европе.

Дела вновь оживятся благодаря новым компаниям, которые основали купцы кланов Альберта, Альбицци, Риччи, Строцци, Содерини, а также и главным героям уже новой ренессансной эпохи – клану Медичи. В отличие от своих предшественников, они уже не желали объединяться, а, наоборот, уничтожали друг друга всеми доступными средствами.

Около 1370 г. во Флоренции насчитывалось 150—200 семейных кланов, члены которых занимались коммерцией, что сравнимо по масштабам с Венецией. Через полвека, во время первого финансового ценза 1427 г., на общую, очень небольшую численность жителей в 37 тыс. приходилось 100 семейств, т.е. около 1,5 тысяч активных коммерсантов, 4% горожан, которые владели более чем четвертью городского состояния, или шестой частью богатства всей Тосканы. Таким образом, возник класс очень состоятельных людей, который обрушит существовавший до этого социальный статус-кво и приведет республику к тирании. Но это уже рассказ об эпохе Ренессанса, о котором речь пойдет в следующей главе.