. В этих случаях речь идет уже даже не о поверхностных тенденциях в существенных для общества социальных явлениях. Это, по сути, вообще бессмыслица, однако она по каким-то причинам происходит с людьми, охватывая их, словно психическая пандемия, и называясь именно модой. Будто само слово «мода» удивительным, непостижимым образом объясняет эти тренды, не давая объяснения при этом самой себе. Но, если это так, то, как написал японский писатель и марафонец в книге «О чём я говорю, когда говорю о беге», размышляя о смысле увлечения бегом: «именно то, что кажется нам бесцельным и безрезультатным, вполне возможно, вовсе не является таковым»3. То есть, поняв сущность моды в процессе исследования, мы найдем какой-то смысл и этих иррациональных «мод».

Многообразие и широта употребления понятия «мода» – от обозначения многомиллиардной мировой индустрии до массового потребления бессмысленных предметов, не имеющих ни практической, ни статусной ценности, – вызывает некоторое смущение и путаницу не только в бытовом его использовании, но также и в профессиональной литературе, и в научных исследованиях. И всё же следует отметить, что у всех этих словоупотреблений есть нечто интуитивно общее.

Попытки создать риторические формулы и общие определения, претендующие на то, чтобы объять и объяснить понятие «мода» во всём его подвижном многообразии, натыкаются на искусственное ограничение этого многозначного, разнородного, меняющегося от эпохи к эпохе социального явления. Либо, напротив, создают массу «научных» определений, совершенно оторванных от его массового восприятия. Особый отпечаток на категоризацию определения накладывает род занятий ученого.

Если читатель готов погрузиться в разнообразие дефиниций, существующих в различных сферах науки и литературы, то в Приложении №1 я привожу краткий обзор определений моды. Здесь же попробуем преодолеть этот разрыв и создать какой-то удобоваримый синтез для работы. Возможно, для данного исследования мы должны иметь не жесткое определение, а широкую концепцию интересующего нас явления. Иначе мы либо уйдем в «кабинетный» стиль, либо просто расплывемся в многочисленных «расширениях» и уточнениях, превратив социальную историю моды в «историю всего». Но возможен ли такой синтез, и на каких условиях? Я предлагаю обратиться к массовому бытовому восприятию этого слова, которое мы попытаемся превратить в функциональную, в меру научную концепцию. Попробую концептуализировать моду вне каких-либо узких научных дисциплин, а как явление, каковым оно представляется в реальной общественной жизни, а не в узкопрофессиональных трудах.

Во-первых, рассуждая здраво, для абсолютного большинства людей мода и одежда – понятия практически тождественные. Социолог скажет, что это неверно, и будет прав. И тем не менее для широкой публики мода – это одежда. Никто и никогда, отвечая на вопрос «Что такое мода?», не скажет, что это архитектура или автомобилестроение, хотя и то и другое может соответствовать моде или быть старомодным. Люди практически всегда скажут, что это одежда. Игнорировать этот факт нерационально, бессмысленно и контрпродуктивно, т.к. любые попытки академической науки развести эти понятия в разные сегменты приводят только к тому, что широкая публика, да и профессионалы, работающие в индустрии моды, теряют интерес к подобным исследованиям, что делает последние «кабинетными» и социально неэффективными.

Итак, попробуем порассуждать, не делая пока концептуальных заявлений, а просто пользуясь здравой логикой. Как я уже отметила, в массовом сознании мода и одежда – суть понятия тождественные. Хотя сама по себе одежда может быть как модной, так и вышедшей из моды, а также быть, например, униформой государственного служащего или традиционным национальным костюмом, которые, очевидно, находятся вне моды. Здесь и становится очевидным второе: мода – это нечто вре́менное, сама ее ценность ограничена определенным сроком. Но временность эта не связана с физическим устареванием, ведь любые предметы одежды, будь то костюм английского полицейского или традиционное индийское сари, ветшают, хотя это не означает, что они вышли из моды, потому что модными они и не были.