— Да вот знать бы, кто-то вообще считает, что это всего лишь галлюцинации слуховые, и на самом деле нет ничего, — пожал плечами я.

— Ну ты же слышал? — спросил Игорь.

Я кивнул.

— Ученые то считают, что этот шум имеет четкий источник в большинстве случаев, например, на каком- то острове был подобный гул, который пугал местных жителей. Издавна считалось, что это какие-то духи гневаются, а оказалось, что звук издаёт вулкан.

– Но у нас тут нет вулканов, — возразил Игорь, но я не обратил внимание на это его замечание. Тоже мне, умник, я знаю, что их нет.

— А некоторые считают, что это звук «апокалипсиса» или конца времён. Дескать, если люди такое слышат, то всему скоро придёт конец, — продолжил я.

— Ну тогда все понятно, — посмотрел на меня Игорь, — тогда этот звук прямо в точку.

Нас обоих устраивало второе объяснение непонятного шума, ведь если оглянуться вокруг, конец действительно пришёл к нам.

***

— Фоторепортером был? — удивленно поинтересовался Игорь, когда увидел, что я достал из рюкзака советский дальномерный фотоаппарат ФЭД-2 и сделал несколько снимков заинтересовавших меня деревьев.

Но Игорю показалось, на самом деле, я снимал не деревья вовсе, а птиц, которые кружили вокруг. Это жизнь, и я хотел запечатлеть ее на пленку. Птички кружили вокруг деревьев, видимо, там были их гнезда. Радуйтесь, теперь эта планета принадлежит вам, братья наши меньшие, а мы тут больше не хозяева.

— Да нет, просто увлечение, — ответил я, настраивая фокус.

Сделал ещё пару снимков и убрал фотоаппарат обратно. Кто-то назвал его маленькой машинкой времени. Фотоаппарат помогает нам погрузиться в моменты, которые были в нашей жизни и прочувствовать их заново. Правда, иногда это бывает слишком болезненно, но все равно хорошо, что такая возможность есть.

— Ух ты, смотри! Привет дружок! — воскликнул Игорь.

Я повернулся и увидел, что мой спутник собирается погладить подбежавшего к нам дворового пса. Пёсик был рад увидеть людей, вертел хвостиком, часто дышал, высунув длинный язык.

— Не трогай его, — сказал я, — может, он заразный.

— Да они не передают эту дрянь, это же не крысы, — отмахнулся Игорь.

— Ну а я рисковать не собираюсь, — зло сказал я и достал нож.

Игорь увидел нож и изменился в лице, затем приподнял свою куртку, тем самым оголив рукоятку пистолета ТТ, что был спрятан у него за поясом.

— Напугал, — сказал Игорь, однако, рисковать не стал и до пса не дотронулся.

Я, убедившись в том, что мне ничего не угрожает, убрал нож.

— Тяжелый ты человек, подозрительный, — сказал он.

— Поэтому и живой до сих пор, а вот ты рано или поздно допрыгаешься.

— Я, знаешь ли, фаталист, в судьбу верю, поэтому и не парюсь особо, — ухмыльнулся спутник, — если суждено что-то, то не миновать этого.

— Береженого Бог бережёт, — ответил я.

— А небережёный сам бережётся, — усмехнулся Игорь.

— Вижу я, как ты бережёшься, собак гладишь. А если бы укусила, а в ней зараза какая-нибудь, и слёг бы. Я за тобой ухаживать не буду и цацкаться с тобой тоже не буду, брошу и все тут, — процедил я сквозь зубы.

Мы прошли линии электропередач. Надеюсь, впереди ещё будут деревни или поселения, уже темнеет, нужно переночевать где-то, а то весь день на ногах, вымотались. Когда меж деревьев начали проглядываться покосившиеся крыши, мы услышали позади тяжелый топот и шевеление листвы. Я подумал, что это тот самый пёсик, которого мы встретили у линий электропередач, поэтому не придал значения, но топот усиливался, а за ним последовало рычание.

— Скорее, валим отсюда! — закричал Игорь.

Я повернул голову и все внутри меня похолодело. За нами во весь опор гнался медведь. У меня, казалось, выросли крылья, уж и не помню, как, но передо мной возникли огромные двери амбара.