Во время этих боёв произошло событие, которое впоследствии войдёт в историю Великой Отечественной войны отдельным эпизодом. Но никто из историков и военных писателей не связывал его с тем, что произойдёт под Вязьмой в апреле 1942 г. А связь, между тем, прямая. Судьба командира 63-го ск генерал-лейтенанта Петровского и судьба командующего 33-й армией генерал-лейтенанта Ефремова сойдутся в наивысшей точке проявления человеческого мужества и солдатского долга – в смерти.

63-й корпус 21-й армии тем временем дрался в полном окружении. Немцы настолько плотно закрыли горловину окружения, что стало понятно: корпусу в полном составе не пробиться. Ефремов, исчерпав все возможные средства вызволить из кольца обречённых на гибель и плен, послал в окружённую группировку самолёт. Накануне во время авианалёта на штаб 21-й армии был ранен исполняющий обязанности командующего генерал-майор Гордов. Лётчик, направленный к Петровскогому, имел пакет с приказом, в котором, в частности, было и следующее: «…2. В командование 21-й армией немедленно вступить комкору – 63, генерал-лейтенанту Петровскому.

3. В командование 63 ск вступить командиру по назначению Петровского.

4. О допущенном командире для командования 63 ск Петровскому немедленно доложить Военному Совету фронта»[25].

Ефремов знал характер Петровского и поэтому рассчитывал только на то, что, получив новое назначение, тот вылетит из окружения, только чтобы выполнить приказ. Приказом о новом назначении Ефремов в какой-то мере убирал ту нравственную преграду, которую явно видел перед собой комкор.

Лётчик Р-5 выполнил приказ, благополучно приземлился у села Святое, где находился КП 63-го ск, вручил Петровскому приказ комфронта. Тот прочитал его и на обороте написал, что просит командующего отложить его назначение до выходы корпуса из окружения.

Когда самолёт вернулся назад, начштаба генерал Сандалов[26] с горечью сказал Ефремову:

– Петровский не выполнил приказ. Зря.

Ефремов внимательно посмотрел на своего начштаба и сказал:

– Петровский – настоящий офицер. И до того, как получить наш приказ, он отдал себе свой. И сейчас его исполняет. Как офицер, он имеет на это право.

В районе Чеботовичей близ Гомеля Петровский сосредоточил два полка 154-й и остатки 232-й сд. И пошли на прорыв через порядки немецкой 154-й пехотной дивизии. Комкор погиб в бою при прорыве.

Центральный фронт просуществовал недолго, 25 августа он был расформирован, а управление и войска переданы Брянскому фронту.

Перед тем как фронт был расформирован, произошло событие, о котором следует рассказать особо.

Военные люди на войне воюют. Солдат в своём окопе. Офицеры – каждый на своём месте. Некоторые тоже в окопе, рядом с бойцами, некоторые на КП роты, батальона, полка и так далее. Но были во время Великой Отечественной войны высокопоставленные люди в военной форме, которые всегда видели проблему гораздо шире фронта того соединения, представительствовать от имени Ставки в которое были поставлены. Шире, и, главное, глубже. Статистика свидетельствует, что они получали такие же полководческие ордена, которые получали действительно полководцы. Я имею в виду членов Военного совета армий и фронтов. Как известно ими были Мехлис, Хрущёв, Булганин, другие. Мехлис, к примеру, умудрился получить все полководческие ордена, кроме ордена Богдана Хмельницкого. Даже Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко, о котором вынужденно пойдёт речь ниже, имел полководческий орден Суворова 1-й степени. Хотя военным никогда не был. Окончил Московский институт инженеров транспорта. В 1937 г. принят в аппарат ЦК ВКП/б/. Здесь, видимо, прошёл ту партийную школу, которая и помогала ему потом в жизни добиваться высот, должностей, положения.