– Пап, что ты ищешь? – выглянула из комнаты дочь.

Назар мельком посмотрел на её переливающуюся тунику и как-то по-особенному заплетённую косу, всю в бусинках и стразах.

– Ты куда-то идёшь?

– В кино с подружкой.

– В кино… ладно. Лора, ты не знаешь, куда я положил ключи дяди Андрея?

– В сейф, скорее всего. Чтобы не забыть.

– Точно!

Глухов зашёл в комнату, служившую ему кабинетом, и снял со стены картину с натюрмортом. Под ней оказался небольшой, вмонтированный в стену сейф. Назар набрал код и открыл дверцу. Ключи действительно лежали на полке.

– Пап, а что случилось?

– Долго рассказывать, я позвоню, – отмахнулся Назар.

Он ехал обратно, злясь на светофоры и медлительных водителей, тревога подстёгивала и торопила.

Вот и дом Андрея. Теперь не надо было перелезать через забор, Назар приложил металлическую бляшку к считывателю в калитке и вошёл во двор, то же самое проделал со входной дверью.

В доме было тихо.

– Андрей!

Глухов бросился в спальню.

– Андрей! Ты чего не отвечаешь… – И подавился словами.

Андрей лежал мёртвым. Его красивое лицо было искажено ужасом, серые глаза выпучены, рот открыт, как будто брат истошно кричал. Назар сделал шаг и прикоснулся к руке Андрея – холодная. Не требовалось быть медиком, чтобы понять: брат мёртв уже несколько часов или дольше.

У Глухова перед глазами поплыли красные круги, в голове зазвенело. Умер… умер… не может быть. Он повернулся и вышел из спальни, механически набрал номер полиции и очень спокойным голосом, поражаясь себе, сообщил дежурному, что обнаружил тело брата, Андрея Глухова.

Назару сравнялось тринадцать лет, когда родители подарили ему братика.

«Зачем им ещё один ребёнок, ведь они старые! Если бы раньше, тогда можно было с ним в теннис играть или футбол, а сейчас зачем?» – искренне недоумевал Назар. Он хмуро смотрел, как мать с отцом суетятся возле младенца, спорят, какое ему подходит имя.

– Как ты хочешь братика назвать? – спросила мама.

Назар пожал плечом – ему-то всё равно, как будут звать этого крикуна, и сказал первое, что пришло в голову:

– Назовите Андреем.

Отец, к удивлению, одобрил и сказал, что имя Андрей происходит от древнегреческого «мужественный», «храбрый».

Назар старался не замечать младшего брата. Приходил из школы, обедал и убегал на тренировку по боксу. Потом делал уроки, ужинал и заваливался в постель с планшетом, нацепив наушники, но даже через них слышал Андрюшкин рёв.

Иногда мама просила присмотреть за братом, когда ей надо было уйти в магазин или по каким-то делам.

– Мне уроки надо делать, – отнекивался Назар.

Мама не понимала, как уроки могут быть важнее Андрюшки.

Назар нехотя садился на диван в детской, оклеенной экологически чистыми голубыми обоями, пялился в телефон. Брат ползал по большому манежу среди игрушек и вопил сиреной.

Сжалившись, Назар включал мультик про ёжика, который очень любил Андрюшка, тот сразу успокаивался, тянулся ручками, пытаясь схватить голограмму, и смеялся. Это был их маленький секрет: если бы мама узнала, то подняла бы крик, что мультфильмы плохо влияют на детское зрение и психику.

Конечно же, Андрюшка стал любимчиком матери, она занималась им все время, слегка подзабыв про Назара; о делах спрашивала бегло, между прочим, и не всегда до конца выслушивала ответ. Это его очень обижало.

Андрея баловали. Одежда – самая лучшая и качественная, только из натуральной ткани, ведь синтетика вредна для детской кожи! Игрушки у него появлялись раньше, чем Андрей успевал о них попросить, достаточно было в магазине остановить заинтересованный взгляд на какой-нибудь машинке или роботе, и мама оживлялась: «Нравится? Давай купим».